Невместе

– Как-то уже лучше, чем никак… Встаем? Надо лекарства пить.

– Нет. Еще пять минуток. Лежи.

И все-таки, что происходит?

– Сань, дай лоб снова. Мне кажется, я все-таки не понял и у тебя температура. Причем высокая. Ты сама не своя.

– Я тебя сейчас ударю, – шипит Сашка и снова щиплет меня за бок.

– А, не, все в порядке, моя Александра, и не признал сразу.

– Ты противный сегодня.

– Ну я-то только сегодня.

– Хотела сказать тебе спасибо за то, что пришел и согрел меня, но хрен тебе теперь, а не благодарности, понятно? – ворчит Саня, чуть ерзая на месте, чтобы устроиться поудобнее. – Два дня ты был почти милым, а сегодня что?

– Ты чувствуешь себя лучше, мне не надо так сильно волноваться, вот и расслабился, – пожимаю плечами, говоря ей правду. А что скрывать-то? Как будто она сама не понимает, что я волнуюсь. – Так что ты там хотела сказать мне? Спасибо?

– Тебе послышалось. Не собиралась даже.

– Точно? Уверена? Я бы не отказался от «спасибо».

– Я бы не отказалась, чтобы ты закрыл рот, но кого это волнует, да? – говорит Саша, и я наконец-то узнаю свою Саню. А то уже и правда распереживался, что она от пережитой температуры слишком странная стала. – Все, ты меня почти бесишь, поэтому давай вставать. Таблетки там пить, что еще?

– Куда тебя отнести? – зеваю и встаю с кровати. Сашка еще лежит.

– Никуда. Сама дойду, я лучше себя чувствую. Если что – позову.

Киваю ей и иду в ванную. Позовет она, как же. Это ночью, видимо, в лесу что-то сдохло, ну или ей было очень уж плохо, что она и правда позвала меня. Второго раза такого я даже не надеюсь испытать, поэтому делаю вид, что верю Саше, и иду в холодный душ, чтобы взбодриться.

Выхожу через десять минут, обернув бедра полотенцем. Саня все равно наверху, можно позволить себе немного…

– Черт! – слышу тихий хриплый писк сбоку и оборачиваюсь, замечаю покрасневшую Сашу, стоящую у кухонного островка. Оу.

– Ну прямо-таки черт… Ты что тут делаешь?

– Пришла сделать чай.

– Я бы сделал.

– А я сама хотела! Мне лучше, правда, я вполне в силах сделать чай. Но ты… оденься. Пожалуйста.

– Ну раз прям пожалуйста…

– Да хватит быть таким козлом! – ворчит Саша, опуская глаза. Я смущаю ее своим внешним видом. Мне, конечно, нравится это. И если изначально я ничего такого не планировал, то сейчас хочется специально постоять тут подольше и побесить ее. Ну или какие она там чувства испытывает при виде меня?

Ей, видимо, правда намного лучше, антибиотик действует, раз она уже и по лестнице сама спустилась, и силы нашла чай заварить. Скорее всего, это только утренняя бодрость и через пару часов она снова будет без сил, но уже что-то. Двигаемся в верном направлении. Скоро снова начнет на меня орать.

Решаю все-таки не смущать ее и дальше и ухожу в комнату, чтобы одеться.

Когда спускаюсь, Саня уже сидит и пьет чай, который пахнет на всю квартиру. Понятия не имею, что она туда добавила, но отродясь у меня ничего так не пахло тут.

– Кашу осилишь? Или нет еще? – спрашиваю ее, потому что не понаслышке знаю, как тяжело жить с такой ангиной. Саня еще боец и воин, справляется отлично, я первые пару дней мог только пить теплую воду через трубочку и умирать от боли на каждом глотке. Мне, правда, было семь. Но не суть.

– Нет, – говорит Саня совсем грустно. Болит еще, конечно. Тогда будем что-то другое думать.

Готовим завтрак мы тоже вместе. Саня вызывается нарезать сыр для моей тарелки бульона, а я как идиот просто стою и залипаю на то, как прекрасно она смотрится на моей кухне… Хочу ее засунуть в свою футболку, чтобы она в ней одной, как в платье, разгуливала по квартире и чувствовала себя как дома.

Когда-нибудь обязательно это исполню. А сейчас хватаю эти минуты кайфа с ней и закрепляю как сообщение в своей памяти. Хорошо мне. Всегда бы так.

– Сань, я уеду на тренировку, потом заскочу в ресторан. Меня не будет часа четыре примерно, – говорю ей после завтрака.

– Справлюсь я, не ребенок же. Лекарства выпью, до туалета дойду. Заняться тоже найду чем, у меня есть ноут.

– Я не об этом. Не сбежишь? – спрашиваю у нее, глядя точно в глаза. Мне безумно нравится смотреть так на нее. Она никогда глаз не отводит, смотрит в упор, хотя чуть заметно краснеет каждый раз. Но никогда не дает заднюю.

– Нет смысла даже пытаться, – сдается она, и мне кажется, делает несколько огромных шагов мне навстречу.

И сбежать правда не пытается больше. И даже почти не ворчит. Только по утрам.

Ей с каждым днем все лучше, температура перестает подниматься на четвертый день, слабость проходит на пятый, а горло перестает болеть вечером шестого дня.

Каждую ночь мы спим вместе, и если первые четыре дня я грел Сашку, когда ей было холодно, то потом… Потом как-то само собой получалось. Вечерами мы смотрим сериалы про маньяков, и я с ума схожу оттого, что такой хрупкой красотке это нравится. Она даже в этом не такая, как все. Никаких сопливых романтических фильмов, только убийцы.

По утрам мы вместе готовим завтрак, и с каждым днем Сашка позволяет себе все более и более твердую пищу. Она ждет меня с тренировок, а на шестой день даже готовит нам ужин, пока меня нет.