Невиновных нет

В Париже было еще знойно, город опустел, лишь стайками бродили туристы-японцы, обвешанные фотоаппаратами и маленькими видеокамерами. К вечеру от зданий, от мостовых исходил тугой теплый воздух. Свет фонарей падал на плиты тротуаров сквозь шевелившиеся листья деревьев, и казалось, что покачиваются сами плиты, отчего немножко кружилась голова. Недалеко от площади Клиши над дверью старого узкого дома висела кустарная надпись «Секс-шоп». Две молоденькие проститутки в коротких кожаных юбчонках торчали у двери, боязливо озираясь по сторонам — в этом районе их промысел был запрещен. Рядом в небольшом скверике, жадно поглядывая на девок, о чем-то спорила, размахивая руками, группка арабов. Понаблюдав эту охоту, я миновал рю Амстердам и направился к кафе. На его стеклянной витрине мелом было написано меню и цены. Я занял столик в углу, чтоб видеть через окно улицу и входную дверь. Минут через пять вошел Кнорре. Мы взяли холодного пива и с удовольствием залпом опорожнили по полкружки.

— Что нового? — спросил я, облизывая пену с губ.

— Новости поставляете вы мне, — раздраженно ответил Кнорре.

— В каком смысле?

— Меня многие отговаривали иметь с вами дела.

— Что так? — вроде удивился я внезапной перемене его настроения.

— Контракт не соблюдается. Сроки. Затянули.

— Может и впрямь не стоило связываться с этой глиной? У нас ведь сейчас бардак, перестройка.

— Нужда заставила.

— И фирма из-за этого простаивает? — спросил я.

— Чушь! Что ты знаешь о фирме?!

— Ничего, — улыбнулся я.

— Я тебе покажу мою фирму. Хочешь?

— Как-нибудь, если будет время. А когда по контракту должна была быть последняя поставка глины?

— Еще в конце июня, — он странно взглянул на меня.

— Что от Леони слышно? — перевел я разговор в иное русло.

— Она на Кипре. Все в порядке… Я дважды звонил в Белояровск. Дозвониться туда немыслимо. Другая Галактика. Отправил три факса — в ответ молчание. Ты бы не мог мне помочь? — вдруг спросил он.

— Надо подумать, — ответил я.

— Вот и думай.

Он был явно раздражен и, пожалуй, взбешен. Таким я его не видел.

— Во вторник позвони мне, — сказал я. — Может что-нибудь и придумаю через парней из торгпредства…

Мы посидели с полчаса, выпили еще по кружке.

— Пора, — сказал он…

Во вторник он позвонил:

— Ну, что?

— Мне пообещали сдвинуть с места твой трейллер с глиной, — сказал я.

— Посмотрим, на сколько ты могуч. Так что, хочешь посетить мою фирму?

— Разве что в пятницу, буду посвободней, — ломался я, хотя сам сгорал от желания скорее там оказаться.

И в пятницу я поехал на «Орион». Пятиэтажное, буквой «П» здание заводского типа. Сам офис находился в левом крыле. Часа полтора Кнорре водил меня по цехам. Дело было действительно поставлено с размахом, на самом современном технологическом уровне, уж в этом-то я, как инженер-химик, толк знал. Нигде не воняло, не дымило, не капало. Синие халаты, синие комбинезоны, синие шапочки, чистота, целесообразность в компановке оборудования, в работе всех служб. Потом мы поднялись лифтом на четвертый этаж, и Кнорре повел меня по коридору с десятком дверей по обе стороны, на которых висели таблички с названием лабораторий, компьютерно-проектировочного зала. Там, где у нас торчат кульманы, тут электроника. Все впечатляло. «И это, — думал я, — чтоб делать всего лишь унитазы и прочую сантехнику! Но потому все это и конкурентоспособно. И по дизайну, и по чистоте расцветок, и по вкусу художников, придумывавших узоры, форму и цвета для облицовочных плиток…»

Мы подошли к концу коридора, где он поворачивал в правое крыло здания. И тут в торце я увидел дверной проем глухой двери: вместо нее сдвижная дверь-решетка, за нею охранник и еще небольшой коридор тоже с дверями по обе стороны. Охранник в форме, но не ажана и не жандарма, какая-то мне незнакомая, скорее всего из спецслужбы фирмы «Орион», сбоку висела кобура с пистолетом. Я невольно задержался, понимая, что это и есть место, где упрятаны мои надежды, которые оберегает от меня верзила с пистолетом на боку, беспардонно уставившийся мне в глаза.

— Пойдем дальше, — как бы пробудил меня Кнорре, указывая рукой вправо, за поворот перед решеткой.

— А туда нельзя? — как можно наивней спросил я, кивнув на охранника.

— Нельзя, — жестко ответил Кнорре.

— Секреты фирмы? — засмеялся я. — Но я же не конкурент!

— Как знать.

И в этом его «как знать» мне почудилась двусмысленность.

— Тут и замешиваешь нашу глину, — вроде шутя, спросил я.

— У меня все замешано на глине, — каламбуром ответил он.

Мы двинулись дальше, и оглянувшись на таинственный коридор, на одной из дверей я успел прочитать на табличке: «Лаборатория синтеза…»

Последний трейллер из Белояровска ему с моей помощью отправили через неделю. Я позвонил Кнорре, сообщил.

— Наконец-то! Спасибо тебе, — суховато ответил он…

Все, что произошло потом было похоже на иррациональный сон. Но это была явь, заставившая меня вспомнить афоризм одного мудрого польского писателя: «Прыгая от радости, смотри, кабы кто-нибудь не выхватил у тебя из-под ног землю…»

8. НА ЗЕМЛЕ. МОСКВА. СЕГОДНЯ