Невиновных нет

— Сволочь!.. А почему в Марселе?

— Мне подсказали парни из тамошнего телевидения, вот я и ринулся на живое.

— А здесь, в Париже, что?

— Прощупываю нескольких мелких и средних.

— Тут времени на поиск жалеть не надо. Конечно, в том случае, если ты прижмешь кого-нибудь, кто располагает достоверной информацией и отпасуешь ее мне, а уж в России я им суну твоего ежа под одеяло… В общем ты будешь Ариадной, дашь мне ниточку, а я пойду в лабиринт, убью Минотавра и по этой ниточке вернусь назад.

— Смотри, Тесей, чтоб Минотавр тебя не загрыз… Пива еще хочешь?

— Нет, спасибо.

— Тогда идем, кое-что покажу.

Мы прошли в его кабинет. Здесь, как всегда, был бардак, на письменном столе, где стоял компьютер, валялись книги, папки, видеои аудио кассеты, на полу у полок тоже кучей книги, газетные подшивки. Но я знал, что в этом хаосе Поль разбирался лучше, чем автомобилист у азбучной дорожной разметки.

Он включил компьютер. Побежали зеленоватые строчки, извлеченные памятью машины из банка данных. Пока они менялись на экране, я успевал прочитать фамилии, имена, конфиденциальную информацию об этих людях за многие годы, места их нынешней службы и прежней на протяжении пятнадцати-двадцати лет. Что ж, это была хорошая рыба, но покуда она еще безмятежно плавала, а нам предстояло загнать ее в сеть…

— Пройтись не желаешь? — спросил Поль, когда мы закончили.

— Нет. Устал.

— Ляжешь в кабинете, — Поль принес мне постель, освободил диван от книг, журналов. — Сегодняшние газеты дать?

— Давай.

— Если захочешь мороженое, возьмешь в холодильнике.

Я постелился, лег, взялся за газету, потом пошел на кухню за мороженым. Это было мое любимое неаполитанское с ванилью в упаковке из красной фольги, с черной надписью «Мико». Сожрав его, я почитал еще немного и заснул. Мне приснилось, что я снова лечу, но почему-то не в лайнере, а в шумном вертолете, внизу какой-то пляж, голые девки загорают, рядом со мной в пилотской форме этот парень, с которым я сегодня летел в Париж, как его… кажется, Перфильев, он открыл две больших сумки, одна набита доверху банками с пивом, другая полна «Мико», дымятся куски сухого искусственного льда, дым заволакивает кабину, Перфильев что-то кричит, но я не слышу…

7. ПАРИЖ. ПЕРФИЛЬЕВ — КНОРРЕ. ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ТОМУ НАЗАД

Глина из Белояровска прибыла через пять недель. За это время я и Кнорре не звонили друг другу, не виделись. Он, возможно, был занят или из вежливости, чтобы не докучать, не показаться навязчивым и соблюсти чувство собственного достоинства: как ни как — глава фирмы; я же не хотел торопить «роды», ибо преждевременные, они иногда кончаются плохо. «Если получу для него глину, — наверстаю», — рассуждал я. И вот она у меня в офисе — в ящике, укрытая мокрой полиэтиленовой пленкой. Я позвонил ему, назвался секретарше, она соединила:

— Месье Кнорре, вы можете прислать машину за глиной, — сообщил я ему коротко.

— Не может быть! — воскликнул он.

— Иногда и мы выполняем свои обещания, — засмеялся я, — хотя худая слава о нашей несолидности и необязательности зачастую справедлива.

— Когда я могу забрать ее?

Я назвал ему время, когда в офисе уже никого не будет, кроме меня.

— Я хочу компенсировать людям, занимавшимся глиной, их расходы. В какой форме это возможно сделать? — спросил он.

Конечно, я мог бы великодушно отвергнуть это предложение, тем более, что доставка глины не стоила никому, кроме государства, ни копейки. Однако подобный отказ мог насторожить Кнорре: с чего бы его так благодетельствовали. Естественней, когда подобные услуги, связанные в его представлении с издержками, в какой-то форме оплачиваются. Поэтому я ответил:

— Это вы решите сами…

На следующий день он прислал фургончик «тойота»; шофер и рабочий в каскетке с надписью «Орион» забрали ящик с глиной, а мне в кабинет внесли четыре картонные коробки.

— Патрон сказал, что это вам, — сообщил шофер.

В коробках находились красивые кофейные и чайные сервизы на шесть персон. В былые времена я, разумеется, все это по приезде в отпуск в Москву презентовал бы своим начальникам, ох, как они любят такие знаки «внимания», бурчат при этом: «Ну что ты, Павел! Зачем было так тратиться… Ну, спасибо тебе». Нынче же в надежде на то, что через год я с ними расстанусь на веки вечные, я твердо решил: никаких взяток засранцам в лампасах и без от меня больше не будет. Хватит!.. Найду более полезное применение этим сервизам. Хотя бы тому же Лебяхину, на которого я имел виды, если все получится так, как я рассчитал…

С этой поры мои отношения с Иваном Кнорре пошли по нарастающей. Еще через три недели он отправился в Россию, чтобы заключить контракт с Белояровским карьером, видно глина очень подошла ему. Я связался с Москвой, чтобы мои хозяева обеспечили эту поездку: избавили Кнорре от волокиты, от чиновников-взяточников, которые будут отфутболивать один к другому бумаги, вымогая мзду. Я был уверен, что негласное вмешательство-покровительство моего ведомства уберет все препятствия с дороги Кнорре к заветной глине. Проворачивать эти фокусы мы умеем…