Невидимый город

Вместо того чтобы быстро присоединиться к своей команде, Бобби в тревоге побрела по мрачной стоянке. Деревья, выделявшиеся на фоне темного неба, были похожи на брокколи. Никому не стоит бояться огромных овощей. Даже тем, кто, как Бобби, ненавидит брокколи. За ее спиной шелестели листья. Светящиеся оранжевые глаза следили из-за кустов за каждым ее шагом. Кошка! Это, должно быть, была кошка. Что же еще? Она так напряженно смотрела вперед, что совсем забывала даже оглядываться назад. Вдруг на ее плечо легла прохладная рука. Бобби закричала.

– Хочешь пойти вместе с нами? – спросил смеющийся голос. Он принадлежал Йонасу.

Бобби хватала ртом воздух. Адреналин пронесся по ее телу.

Йонас от души развлекался.

– Тебе не надо бояться. Мы все еще здесь, – он наклонился к ней и заговорщически прошептал ей на ухо: – Мы призраки.

Бобби узнала лица семерых мальчишек из младшей команды. Она с облегчением обнаружила, что Кинг не был частью команды призраков. Весь вечер она беспокоилась о том, чтобы не столкнуться с ним в ночном лесу.

– Мы не нашли ни одной девушки, которая захотела бы присоединиться к лесным духам. При этом высокие голоса – самые жуткие, – пояснил Йонас. – Так хочешь?

Шелест листвы, треск веток, имитация звуков животных, загадочные мигающие знаки, издающие при этом страшные звуки, – идея сыграть главную роль в собственном ужастике заинтриговала Бобби. Лучше, чем бродить по лесу с враждебно настроенной Хлоей, каждую секунду ожидая, что из подлеска кто-нибудь выскочит.

Призраки разделились на четыре группы и исчезли во всех направлениях, прежде чем следующая команда собралась на стоянке.

Вместе с Йонасом Бобби перелезла через железные ворота. Темнота поприветствовала их, когда они углубились в сумеречный мир леса по узкой протоптанной дорожке. Стволы деревьев выстроились вдоль пути, словно небрежно нанесенные мазки на холсте. Вид на небо исчезал на полпути, в лучшем случае кроны деревьев позволяли только догадываться о нем. Осторожно ступила она на мягкую землю рядом с Йонасом. Молча они пересекали мутный ров с водой, переползали по чахлым деревьям и отодвигали кусты в сторону. Земля под ними шелестела, сквозь ночь кричала сова. В темноте блеснули глаза. Сначала где-то у земли, затем снова на уровне талии.

– Может быть, лиса, – прошептала Бобби. – Или олень.

Рука Йонаса потянулась к Бобби, чтобы помочь ей перебраться через болото. Было страшно, странно, но как-то даже жутко приятно бродить рядом с ним по дремучему лесу. Внезапно он остановился как вкопанный.

– Мы по-прежнему идем по правильному маршруту? – удивленно спросил он.

– Откуда мне это знать? – прошептала ему Бобби.

– А есть ли вообще маршрут? – спросил Йонас. Только чтобы через секунду разразиться пронзительным хохотом.

– Маленькая шутка, – сказал он. – Мы уже прочесали эту трассу сегодня днем.

Бобби шутливо стукнула его. Йонас поймал ее руку и крепко сжал. Она слышала его дыхание, чувствовала тепло его тела. На мгновение. Слишком долго. Невольно Бобби подумала о Лине и вырвалась из его игривых объятий.

– Помнишь, как мы играли в прятки с твоим отцом в городском парке? – сменила она тему.

– Моим отцом? – изумленно спросил Йонас, пока они шли дальше.

– Мне он всегда нравился, – призналась Бобби. – С ним можно было делать все, что было запрещено дома. Играть с огнем, экспериментировать с ножом, безнадежно заблудиться.

– Потому что ему было все равно, – с горечью сказал Йонас. – Странно, что ты помнишь моего отца. Для него карьера всегда была важнее семьи. Но и она теперь растворилась в красном вине.

Бобби удивилась, какие чудачества проделывает память. Неужели эти встречи с отцом Йонаса произвели на нее такое впечатление, что, несмотря на редкость, навсегда запечатлелись в ее памяти? Или же, возможно, ошибался Йонас, переживший столько плохого с отцом, что все хорошие воспоминания в нем погасли? Каждый мастерил себе свою правду и свое прошлое.

– Может быть, твоя и моя истории вместе составят единое целое? – задумчиво сказала Бобби.

Йонас схватил ее за руку и без слов потащил дальше, на поляну. Они достигли цели своего вечернего похода. Отсюда, сверху, открывался потрясающий вид на лагерь. Полумесяц висел как тоненький серп между тысячами звезд. Она вдруг поняла, какому явлению озеро обязано своим названием. В бледном лунном свете оно переливалось глубокой зеленоватой синевой. Бобби решила, что волшебный свет затмил собой восход и закат в один день. Она вычеркнет 3 пункт из своего списка.

Бок о бок они устроились на бревне, напряженно прислушиваясь, не приближаются ли путешественники. Бобби дрожала от предвкушения. Это была захватывающая идея: самой стать тенью, которая, как зловещее существо, сторожила тропу. Отсутствие визуальных раздражителей обостряло восприятие деталей, которые обычно терялись в дневном шуме. Ни шороха не ускользнуло от нее, ни крика ночной птицы, ни мыши, шуршащей по подлеску. Ощущение было хорошее: ожидание, предвкушение, напряжение… Йонас. Его присутствие и теплая рука в ее руке вызывали приятное покалывание.

– Ты знаешь рыб-капель? – спросила Бобби.