Невеста герцога Ада

– Я не убивала Изабэль Дюбуа, – монотонно без всяких пауз сплошным текстом заговорила Мари. – Накануне утром пошла в аптеку, чтобы купить яд. Купила его и микстуру для мужской силы с приворотом. Аптекарь сказал, она поможет. Яд поставила в кладовке на полку, отравленный овес рассыпала на кухне. Рано утром следующего дня мадам сказала, что мадемуазель нездоровится. Они не будут завтракать. Я вернула повару поднос с едой и пошла работать в саду. На обед обе хозяйки спустились вниз. Повар дал мне блюдо с куриными потрохами и велел подать к столу. Я понесла блюдо сначала молодой хозяйке, думала, поест, ей станет лучше. Но мадемуазель не понравилось. Странно, она любила чеснок. Зато мадам попросила подать ей. Я подала. Мадам съела и умерла.

Кусками, но по существу и без логических нестыковок. Похоже на правду. Я оглянулась на демона. Он хмурился, слушал и не перебивал. Хорошо, я продолжу, пока Мари в таком состоянии. Неизвестно, когда очухается и как потом отреагирует. Черт, это я с ней сделала? Силой Ада? Данталион рассказывал про склонность, дар, умения. Что я натворила?

– Кто еще прикасался к блюду, кроме тебя?– я продолжила допрос тем же жестким тоном.

– Повар, когда готовил. Его помощник, когда мыл, – бездушным генератором речи рассказывала Мари. – Оноре, когда принес блюдо из лавки. Он купил его несколько лет назад.

– Куда яд делся?

– На полке стоит.

– Его кто-то трогал, кроме тебя?

Служанка омертвела. Застыла с приоткрытым ртом и смотрела в пустоту перед собой. Что-то в ней сломалось?

– Говори!

– Я не знаю, мадемуазель, – прошептала Мари и поморщилась, как от сильной боли.

Сияние внутри неё почти погасло. Я постаралась вспомнить ощущения и злость, с которым приказывала ей несколько мгновений назад. Пару раз попробовала, но лишь когда распсиховалась, что не получается, из меня вырвалась еще одна шаровая молния.

– Кто приказал тебе отравить Изабэль?!

Светящийся шар попал в служанку, и её скрутило судорогой. Мари каталась по полу и выла раненым зверем. Так жалобно и обреченно, что мне нехорошо стало. Я её пытала, как КГБ или гестапо в своих застенках. Изувером себя чувствовала. Садистом.

– Я не знаю! – кричала Мари. – Я не знаю! Я не знаю!

– Она не помнит, – мягко сказал демон, тронув меня на плечо. – Слуг поили зельем забвения. Ты ничего от неё не добьешься. Отпусти. Просто выдохни и расслабься. Заряд принуждения сам рассеется.

Я расслабилась и захотела отпустить мученицу, но не сработало. Крик служанки больно резал по ушам и теперь казался пыткой мне. В тишине пустого дома его слышала половина улицы. Чудо, что в дверь никто не долбился и не требовал объяснить, что здесь происходит. Я руками начала махать, пытаясь прогнать шаровую молнию, но от моего страха она только увеличивалась.

– Я помогу, – тихо сказал демон и повел ладонью в воздухе, убирая невидимую паутину.

Заряд принуждения уменьшился и лопнул, как воздушный шар. Служанка со стоном вытянулась на полу. Она успела побледнеть и прикусить до крови губу. Огненный бес перебрался обратно в камин, видимо почуяв, что жертва допроса сейчас не сможет убежать.

– Мари? – позвала я.

– Пусть отдыхает, – сказал демон. – Скверно, что в памяти столько пробелов. Кто-то тщательно её зачистил. Будешь дальше давить, разум ей повредишь. Не нужно. Твоя склонность к принуждению неожиданно сильная. Я не думал, что она раскроется так быстро. Но ты должна учиться, Стебелек. В первую очередь быстро отпускать жертву. Убить легко. Вытащить перед этим все, что можно и будет полезно – гораздо сложнее. Не пытайся долбить молотом, старайся плести кружево. Легко и невесомо, едва касаясь силой.

Данталион отчитал меня, как нерадивую студентку, но я не злилась. В глазах герцога было столько искреннего восхищения и неправдоподобного обожания, что тяжело злиться. Он самозабвенно учил меня грамотно пытать и вдумчиво причинять боль. Казалось, включил собственную склонность – вытягивать из людей все самое худшее. Не в полную мощь, а так, как советовал. Выплетая невесомое кружево. Я прониклась и запомнила, надеясь, что больше никогда не пригодится. Мне не понравилось мучить Мари. Не понимаю, как от подобного можно получать удовольствие.

– Мы ничего не узнали, – расстроилась я. – Толку от признаний Мари – ноль. Если здесь у всех вычистили память, то мы не найдем убийцу матери.

– Не у всех, – загадочно улыбнувшись, ответил демон. – Твою немую служанку Жизель поили зельем реже, чем других. Из неё можно вытащить больше.

– Как? Она пальцем ткнет в убийцу?

– Я бы не надеялся на такую удачу, – рассмеялся герцог. – Зови её сюда.

Я проглотила едкий комментарий про везение утопленников на Титанике и пошла исполнять просьбу. После жарко натопленной спальни в коридоре дышалось гораздо легче. Глаза долго привыкали к темноте, и я спускалась по лестнице наощупь. Жизель обладала музыкальным слухом. Стоило позвонить в колокольчик, как сразу прибегала. Но Мари кричала так, что уже все слуги стояли возле кухни со свечами в руках и шепотом переговаривались.

– Жизель, пойдем со мной, – позвала я.