Нестор Летописец

Предвижу возражение: а разве Василий не мог быть духовником Василька временно, на какой-то срок? Ответ один: не мог. Духовник не конь и не платье: его не меняли. «Идеально духовный отец несменяем. Самостоятельно и свободно выбрав его себе, верующий не имел уже права так же свободно и беспрепятственно его оставить. Упоминая о переходе верующих к новому духовнику, древнерусские правила предполагают это лишь в двух аналогичных случаях: в случае смерти прежнего духовника и его сумасшествия или беснования, которое есть смерть духовная. Таким образом, разлучала покаяльных детей со отцем только смерть. ‹…› Духовники русской древности заботливо внушали детям, как велик грех переходить на исповедь к другому ‹…› Древнейшие церковные правила вполне разделяли положение о духовнической несменяемости, можно сказать, не признавали уважительных причин к смене духовного отца сыном, не одобряли даже временную исповедь по нужде у другого священника. ‹…›…и вопиющие недостатки духовника — его лютость и невежество не могли избавить от него духовного сына. Даже епископ не имел права разрешать верующему переход от неугодного духовника к другому, когда этот переход имел, по-видимому, достаточные основания»[441].

Конечно, нельзя полностью исключить каких-то чрезвычайных обстоятельств, которые разлучили Василька и его тезку. Но о них ничего не известно. Пока смерть не разлучит нас? Но князь умер в 1124 году[442], то есть уже после завершения «Повести временных лет». Логичнее всего предположить, что вся Повесть об ослеплении Василька — это вставка[443]. А не фрагмент первоначальной редакции «Повести временных лет», как утверждает не только В. Н. Русинов, но и А. А. Гиппиус, который считает, что ядро Повести относится к первой редакции «Повести временных лет», составленной в 1114–1115 годах. (Как уже было сказано выше, А. А. Гиппиус тоже признаёт, хотя и осторожно, Василия автором «Повести…», но приписывает ему меньший набор летописных известий.[444]) Рассказ об ослеплении Василька, как давно предположил М. Д. Присёлков, мог попасть в «Повесть временных лет» из юго-западно-русского (теребовльского летописания), к которому, вероятно, и был причастен священник Василий[445]. Если духовник Василька был выходцем из Печерской обители и сохранил с ней связи, он мог ознакомить со своей Повестью кого-то из летописцев, участвовавших в составлении «Повести временных лет». Скорее всего, создателя ее второй редакции (им мог быть Сильвестр Выдубицкий, возможно тоже постриженник Печерского монастыря). Создателем или хотя бы редактором «Повести…» Василий не был.

Исследователи давно обратили внимание на первую годовую статью в «Повести временных лет». Это запись под 8360 (852) годом, в которой сообщается о начале правления в Византии императора Михаила III и о походе русов на Царьград: «В год 6360, индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом, потому что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим». («Летописание греческое» — это переводная Хроника Георгия Амартола.) Летописец выбирает начальную точку отсчета, вслед за которой идет уже сплошной поток дат, хотя многие годовые статьи остаются «пустыми», без текста: у книжника часто не было никакой, даже недостоверной и туманной информации о таких далеких временах. Дата, установленная летописцем с помощью собственных подсчетов и догадок, хотя и неверная: Михаил воцарился на десять лет раньше, в 842-м, а поход на Царьград был на восемь позже, в 860-м[446]. Но точка отсчета выбрана не случайно: Русь становится известна во внешнем мире, в его центре, в его главной стране — хранительнице цивилизации, в Византии. 852 год становится центром хронологии для летописца. Далее следует отсчет времени от первого, согласно библейскому сказанию, человека — Адама до этой даты, а потом — отсчет от 852 года сроков княжения киевских правителей, начиная с Олега Вещего. Заканчивается он указанием на смерть Святополка Изяславича, произошедшую в 1113 году: «от смерти же Ярослава до смерти Святополка 60 лет»[447]. Летописец использует так называемый «включенный» счет: при его использовании первый год, от которого отсчитывались следующие, тоже включался в итоговое число: 1054 (год кончины Ярослава Мудрого) + 60 в этом случае давало результат не 1114, а 1113. О вокняжении Владимира Мономаха в Киеве после кончины двоюродного брата здесь не упоминается. Значит, летописец не намеревался ничего писать о начале киевского княжения Мономаха: смертью Святополка и, видимо, его некрологом он собирался завершить «Повесть временных лет».