Нестор Летописец

Сказание о сыновьях Ноя и разделении ими земли было в раннем летописании, составитель Начального свода его опустил, а Нестор восстановил. Ведь в нем говорилось об установленной заповеди не вторгаться во владения друг друга, не посягать на земли братьев. Ноевы сыновья Сим, Хам и Иафет, прародители народов востока, юга и севера, жили в мире. Мирно, согласно «Повести временных лет», жили и первые князья в племени полян — «главном», обитавшем в Киеве и окрестностях, — Кий, Щек и Хорив. Без вражды княжила на севере Руси другая триада — скандинавы братья Рюрик, Трувор и Синеус. Беды, показывает летописец, начинаются, когда князья-братья начинают крамольничать. Трагически заканчивается распря между тремя сыновьями воителя Святослава Ярополком, Олегом и Владимиром: двое старших братьев гибнут в междоусобице. Грех совершают двое младших братьев из триумвирата Ярославичей, Святослав и Всеволод, в 1073 году изгнавшие из Киева старшего брата Изяслава, Несторова любимца, и тем нарушившие завещание, данное перед смертью отцом[579]. «Эхо» истории о разделении земли между сыновьями Ноя обнаруживается даже в сообщении о Любечском съезде в статье 6605 (1097) года: принцип «кождо{120} да держить отчину свою»[580] соответствует запрету посягать на землю брата, который, согласно изложению ветхозаветного сказания во вступлении «Повести временных лет», установили сыновья Ноя: «Сим же и Хамъ и Афеть, раздѣливше землю, жребьи метавше, не преступати никому же въ жребий братень, и живяхо кождо въ своей части»[581]. Запрет на нарушение границ, на посягательство на чужие земли, освященный религиозной традицией, в XIII веке будет повторен в Житии Александра Невского — в вымышленной речи князя, обращенной к шведскому королю. В Ветхом Завете его нет, он восходит к книге «Иосиппон», а летописцы заимствовали его из «Вопросов и ответов Анастасия Синаита» — переводного греческого сочинения, включенного в одну из древнейших дошедших до нас восточнославянских рукописных книг — «Изборник» князя Святослава 1073 года[582].

Так летописец решил проблему соединения русской истории со всемирной, то есть библейской. Поэтому не случайно «Повесть временных лет» начинается с рассказа о расселении после Всемирного потопа сыновей Ноя и их потомства на земле. Древнерусский книжник мог начать свой труд иначе: от сотворения мира и первого человека Адама. Именно так делали византийские хронисты, в том числе тот же Георгий Амартол. Но они описывали всемирную историю: от начала мира до своего времени. При этом мировая история представала в их трудах как смена великих царств: Ассирийская держава, Вавилонская империя, Мидийское царство, Персидская монархия, империя Александра Македонского, Римская империя. Жителями не исчезнувшей, но существующей и в их времена Римской державы и считали себя византийские историки. Задача древнерусского летописца была иной: рассказать об истории одной страны и одного государства — Руси. А Русь не была в его времена великим царством и не могла быть встроена в схему смены мировых монархий: ведь Римское царство, которое мы называем Византией, тогда существовало и было могущественным и славным.

Кроме происхождения народа, надо было установить также происхождение власти на Руси и происхождение правящей династии. Здесь летописец уже не был ограничен рамками Библии: речь ведь шла о намного более поздних временах, чем описанные в ней. Древнерусский книжник поведал о двух истоках, началах власти на Руси — местном, славянском, и иноземном, варяжском. Сначала он рассказал о происхождении власти в славянском племени полян, обитавшем в окрестностях Киева: «Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами ‹…› И были три брата: один по имени Кий, другой — Щек и третий — Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне называется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по нему Хоривицей. И построили городок во имя старшего своего брата, и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей. И были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и до сегодня в Киеве. Некоторые же, не зная, говорят, что Кий был перевозчиком; был де тогда у Киева перевоз с той стороны Днепра, отчего и говорили: „На перевоз на Киев“. Однако, если бы Кий был перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду. А между тем, Кий этот княжил в роде своем, и ходил он к царю, — не знаем только к какому царю, но только знаем, что великие почести воздал ему, как говорят, тот царь, при котором он приходил. Когда же он возвращался, пришел он на Дунай, и облюбовал место, и срубил небольшой город, и хотел обосноваться в нем со своим родом, но не дали ему близживущие. Так и доныне называют придунайские жители городище то — Киевец. Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались. И по смерти братьев этих потомство их стало держать княжение у полян».