Нелюбимый

— Конечно! Ведь на самом деле достаточно просто открыть глаза и посмотреть, что совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, лежит счастье. И взять его, — с улыбкой ответила Алена.

— Не верю я уже в это счастье. Когда жила в детдоме, еще верила, а сейчас я уже выросла и чудес для меня не существует!

— Счастье — это не чудо. Оно есть. Надо только поверить и дать ему шанс.

— Зачем вы меня уговариваете на своего сына? Вы же знаете, что я не смогу сделать его счастливым. Мне кажется, что у меня тут, — Алевтина отложила книгу на тумбочку и дотронулась пальцем до груди, — ничего внутри нет. Я ни во что уже не верю. Меня столько раз обманывали, что я обещала себе не верить!

Алевтина говорила тихо, но быстро, как будто боялась, что не успеет выговориться.

— И ваш Давид. Он просто… воспользовался мной! Зачем? Он же дал мне поверить, что я имею право на счастье, на мужчину!

— Разве он что-то тебе обещал?

Аля с вызовом посмотрела на Алену:

— А для этого не надо было обещать. Он обращался со мной как с хрустальной вазой. Был нежен, ласков, он подарил мне столько тепла, которого я никогда не знала и не узнаю.

— Ты сама себе тогда придумала любовь. Он просто не хотел, чтобы тебя вечером лишил девственности один огромный бугай, вот и все. Пожалел тебя. А был нежен… — Алена задумалась, — возможно, потому что по-другому не умеет?

— Вы спали с ним, да? Знаете, каково быть в его объятиях?

Алена засмеялась:

— Он мой лучший друг. А с друзьями не спят. Я просто очень хорошо знаю его. Он никого не обидит. Никогда.

— Вы любите его! Только быть с ним не можете. Или не хотите. Не знаю… И мне не отдаете и сами не будете. И вы сейчас тут, чтобы уговорить меня быть с Сашкой!

— Да не уговариваю я тебя! Как можно на такое уговаривать? А тут я для того, чтобы поддержать, потому что знаю, как умеют убивать эти стены. У меня был точно такой диагноз. И у меня были любимый муж и четверо детей. Но даже они не смогли помочь мне в этих стенах. Я помню, как лежала и чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете! Хотя на самом деле была самой счастливой.

— Ничего! Я справлюсь. Я сильная!

— Сила женщины не в ее силе, а в ее слабости, — тихо сказала Алена. — Это не мои слова, но они очень верные.

Алена тоже поняла это не сразу. Тоже хотела самой себе доказать, что она сильная и справится с любой сложной жизненной ситуацией. И она справлялась. Только вот как же это было тяжело!

А потом к ней пришла любовь. Не пришла — ворвалась как ураган, раздербанив сердце на осколки. И ради того, чтобы быть с Димой, она была готова на все.

— Не надо меня жалеть, слышите? — вдруг сказала Алевтина.

Алена кивнула:

— Я и не думала этого делать. Жалость — плохое чувство, я его очень не люблю, — и вышла из палаты.

«Похоже, что девушке сегодня лучше побыть одной», — подумала она и поехала к себе в салон. По дороге вспоминала, как боялась, что Дима к ней испытывает жалость, а не любовь, как накручивала себя, не верила, что такую некрасивую, как она, может полюбить такой мужчина.

Алена видела в Алевтине себя: молоденькую, глупенькую, несчастную, обиженную жизнью и поколоченную судьбой. И так хотела ей помочь! Только понимала, что не сможет. В этой ситуации помочь могла только любовь и Алена очень верила в то, что любовь случится.

Давид подъехал к офису после обеда, устало вышел из машины, хлопнув дверцей, и наткнулся на Варю.

— Добрый вечер, мужчина моей мечты! — томным голосом поприветствовала его девушка.

— О нет, Варвара, я смертельно устал. Прекращай спектакль, а то пожалеешь, что знакома со мной.

Он был взбешен, и если бы Варвара понимала насколько, то не пошла бы за ним, но девушка продолжала кокетничать и, виляя бедрами, вошла в здание.

Давид направился в кабинет, на ходу приказал секретарше принести ему чай и сэндвич с ветчиной, но, открыв дверь, остановился:

— Привет, Ален, не думал тебя тут встретить.

— Добрый вечер, Давид. Я на минутку к Сашке заглянула…

Давид прошел к своему рабочему месту, бросил на стол красную папку и включил компьютер. За ним вошла Варвара и шутливо сделала реверанс:

— Добрый вечер, люди добрые.

— Варвара! — грозно прорычал Давид. — Не испытывай мое терпение! Выйди вон и закрой дверь с той стороны.

Девушка сразу поменялась в лице, поняла, что он не шутит, и нежно заговорила:

— Ну Давид Валентинович, ну подумайте насчет меня, я очень талантливая девочка, вам понравится.

Он обернулся и направился к выходу. Открыв дверь, прошипел:

— Я тебе не мальчик! А ну быстро вышла вон!

Девушка растерялась, испуганно посмотрела на Сашку и Алену, но, не получив от них поддержки, подняла голову и гордо вышла из кабинета.

Алена смутилась, а Сашка удивленно спросил:

— Что случилось, Дав? Кто тебя так разозлил?

Давид подошел к своему столу, взял из красной папки лист, в три огромных шага преодолел расстояние между ним и племянником, который сидел за своим рабочим местом, и, громко ударив по столу рукой, указал на бумагу:

— Почитай! Оба почитайте, — он хмуро посмотрел на Алену. — Надеюсь, сейчас у тебя не будет причины ее защищать?