Нелегкий выбор

Остаток недели прошел ничуть не лучше. Каждое утро Тима приходилось выпроваживать из дому уговорами и тычками, Райли все свободное время проводила перед телевизором, снова и снова пересматривая «Красавицу и чудовище». Пенн вернулся в среду после обеда, заросший двухдневной щетиной и всклокоченный. Лэйни, возвращавшаяся из супермаркета с двумя набитыми доверху пакетами, столкнулась с ним на тротуаре перед домом. Глянув на нее из-под набухших век налитыми кровью глазами, Пенн побрел прямо в летний домик, где и оставался в течение нескольких последующих дней. Что до Лэйни, она была этому только рада. Ей вполне хватало работы и двоих детей, чтобы еще беспокоиться об алкоголике, с которым приходилось делить кров.

В пятницу вечером прибыли Дорис и Хью Бекли. Готовясь к их визиту, Лэйни только что не вылизала помещения, куда могла ступить нога Дорис. Дедушка и бабушка засыпали детей подарками, но держались без обычной непринужденности. Даже объятия, в которые они с порога заключили внуков, казались скованными, а Лэйни они приветствовали совсем уж сквозь зубы.

— Если мы мешаем, так и скажи, не стесняйся, — не преминула предложить Дорис.

Она привезла Райли куклу едва ли не в рост девочки, но, когда внучка забралась к ней на колени и прижалась в порыве благодарности, Дорис обняла ее так неловко, словно делала это впервые и не вполне понимала зачем. Хью Бекли в это время сидел на ковре рядом с Тимом, наблюдая, как тот открывает коробки. Мальчик коллекционировал вагончики для электрифицированной железной дороги, соединяя их в длиннейший состав, но дедушкин подарок обернулся разочарованием: кроме зеленой товарной платформы, в коробках не было ничего нового.

— Мы хотели бы сводить детей поужинать в какое-нибудь приличное заведение, — сказала Дорис, когда все подарки были открыты и осмотрены. — Они переночуют у нас, если ты не против.

— Да, конечно, — ответила Лэйни, внутренне негодуя по поводу того, что никто не удосужился заранее обсудить с ней подарки.

Дорис, очевидно, полагала, что ни ей, ни ее мужу не грозит попасть пальцем в небо — и вот, пожалуйста: у Тима теперь целый набор ни к чему не пригодных дубликатов. Она последовала за Бекли в холл, где Райли уже надевала куртку.

— А когда Пенн намерен вернуться в Лондон? — спросила Дорис.

— Честно говоря, не знаю, — ответила Лэйни, которая с понедельника едва перекинулась с ним парой слов.

— Завтра, — раздалось от кухни, заставив всех троих вздрогнуть. — Как дела, мама?

Пенн подошел к матери и коснулся ее лба легким поцелуем.

— Просто чудесно, дорогой! Мы собираемся провести сегодняшний вечер с детьми. Не хочешь поужинать с нами?

— Не получится, — ответил Пенн, ни секунды не колеблясь, потом повернулся к Тиму, флегматично укладывающему каждый из вагончиков в свою коробку. — Когда я вернусь из Лондона, мы сможем в них поиграть.

Мальчик поднял на него мрачный взгляд и ничего не ответил.

— А тебе обязательно уезжать? — спросила Райли, приподнимая руки так, чтобы Пенну удобнее было поднять ее.

— Я вернусь так быстро, что ты даже не успеешь соскучиться, — улыбнулся тот, слегка подбрасывая девочку в воздух и крепко прижимая к груди.

Неожиданно Лэйни почувствовала себя совсем чужой в этом семейном кругу: дети, их дядя, застывшие в умилении дедушка и бабушка — прямо-таки фамильный портрет!

— До завтра, — сказала она, не получив ответа ни от кого, кроме Райли, которая улыбнулась ей, прежде чем взять за руку Дорис и потянуть ее за собой.

Лэйни прошла в кухню, а минутой позже хлопнула входная дверь. Сидя за столом, она переводила взгляд с телефона на кофейник, прикидывая, какому делу отдать предпочтение. И приготовление кофе, и телефонный разговор казались одинаково непосильной задачей. Внезапно ей стало нечем себя занять. Всю неделю она мечтала о свободной минуте, о времени, посвященном только себе, о сладости отдыха. И вот она оказалась предоставленной самой себе, но это отдавало неприятным ощущением, словно она забралась передохнуть в чужой дом. Обширная кухня, занесенная снегом лужайка за окном, мягкий желтый оттенок стен, ряд свитеров и курток на вешалке у двери — все это было частью чьей-то жизни. Частью жизни Фэрил.

Лэйни вдруг поняла, с кем больше всего хотела бы поговорить сейчас. С Фэрил. Она одна поняла бы все. Она сумела бы утешить и ободрить, ласково подтрунивая над ее неуклюжими попытками шить, готовить и вести хозяйство! Слезы набегали и скатывались по щекам, но Лэйни не замечала их, охваченная печалью.

«Если бы ты могла оказаться рядом хоть на минуту, Фэрил!»

Неохотно подняв трубку, она подержала ее возле уха, слушая гудки. Самое время позвонить Джулиану. Они почти не виделись и тем более не разговаривали за прошедшую неделю. Каким-то образом получалось, что, когда он звонил, ее или не было дома, или она была занята чем-то не терпящим отлагательства. Джулиан. Наверное, это как раз то, что нужно. Но уже слишком поздно, чтобы застать его на работе, а позвонить домой она не решилась бы ни за что на свете.

— Спасибо, что терпела меня все это время, — сказал за спиной голос Пенна.