Неистовый

– Потому что мне пришлось продать его, потеряв кучу денег, когда я понял, что ты будешь моей соседкой, если я останусь в старой квартире. Серьезно, Рози, ты все, о чем я когда-либо мечтал. Даже когда ты заявила, что я должен встречаться с твоей сестрой. Она стала моей путеводной свечой. А тебя я считал ослепительным солнцем. Я жил в темноте – ради твоей эгоистичной попки. И если ты думаешь, что я соглашусь лишь на что-то, то глубоко ошибаешься. Я возьму все. У нас будут дети, Роза ЛеБлан. И свадьба. У нас будут радостные события, и отпуск, и дни, которые мы проведем в постели, когда будем ругаться, и просто наслаждаться друг другом. Потому что это жизнь, малышка ЛеБлан. Я чертовски люблю тебя, поэтому собираюсь дать тебе самое лучшее. Поняла?

На мгновение воцарилась тишина, которую я просто возненавидел, потому что после такой речи совершенно не хочешь, чтобы от тебя отмахивались простым «хорошо». Но я и не услышал «хорошо». Вместо этого Рози прижалась лбом к моей груди и втянула мой запах.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я люблю тебя так сильно, что какое-то время даже ненавидела тебя. А сейчас, когда знаю твой секрет, люблю еще больше. Идеальные вещи не привлекают. Они очаровательны, но не захватывают наше внимание. А ты сломленный, Дин Коул. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить тебя цельным.

Я обхватил ее лицо ладонями и целовал до тех пор, пока у нее не подкосились колени. Под проливным дождем. Посреди гребаного нигде. Но этот хаос был нашим хаосом. Тем состоянием, где мы процветали.

А когда я отстранился, Рози заворчала.

– Мы поженимся, – и я не спрашивал, а утверждал. – Может, не сегодня, и не завтра, но мы поженимся. И у нас будут дети. По крайней мере, двое. А может, и больше. Я еще не решил.

– Ты безумец, Дин Коул.

– Так и есть, – согласился я. – Но я как неуправляемый поезд несусь вперед. И ты не сможешь меня остановить.

– Я люблю тебя.

– С этого момента начинается вечность, малышка ЛеБлан. С тобой.

Глава 24

Дин

Ужин на День благодарения прошел не так уж и ужасно.

А может, и ужасно, но я этого не заметил, потому что Рози ЛеБлан несколько раз признавалась мне в любви, и я весь вечер думал о том, как надену бриллиант на ее палец. Это было импульсивное решение, но обычно именно такие решения самые верные. Если подумать, то все, основанное на страсти – похоть, любовь, насилие, ненависть, – происходит спонтанно. Так почему не это?

Я бы писался от счастья, если бы женился на ней в ту ночь, когда мы поднимались вместе в лифте, а рядом со мной крутились Наташа и Кеннеди. Я просто не знал тогда, что это возможно. А теперь, когда мне это известно, мне хотелось решить все как можно скорее. Вишес ошибался. Он всегда говорил, что я слишком люблю разнообразие, чтобы довольствоваться одной девушкой. Но правда заключалась в том, что ни одна из женщин не привлекала мое внимание настолько, что мне бы захотелось перестать их менять. И как только я встретил такую, мне сразу перехотелось заглядывать на сайты знакомств, заниматься сексом втроем и трахаться с незнакомками в грязных барах, чтобы забыться, потому что случайный секс больше не приносил удовольствия. И в отличие от алкоголя, я ни капельки не скучал по этому.

Но вернемся к ужину.

Мы разговаривали и ели. В общем, проводили время с семьей. Родители Рози все еще приставали к ней с уговорами вернуться в Тодос-Сантос, несмотря на то что я доказал, что не полный придурок. Это, похоже, не успокоило их, но, по крайней мере, ее отец перестал смотреть на меня так, словно я каждый час насиловал его дочку.

После ужина нам позвонил Джейми, и мы отправились на джипе Вишеса на север Лос-Анджелеса. Очные встречи совета директоров всегда проходили в офисе. Мы не хотели рисковать и выплескивать свое дерьмо на публике, что случалось довольно часто, когда мы вчетвером оказывались в одном помещении.

Атмосфера в машине накалилась еще до того, как мы перешли к вопросу, из-за которого собрались. Я сидел за рулем, потому что оказался единственным, кто не притрагивался к алкоголю. Вишес сидел рядом с мрачным видом. Наверное, догадывался, о чем мы его попросим – сложил два и два, – а Трент с Джейми заняли задние места и обсуждали футбол.

– Как дела у Луны? – спросил Вишес, когда мы проезжали примерно одиннадцатый километр по пятой автомагистрали.

Все тут же заткнулись, а Трент прочистил горло и посмотрел сначала на Джейми, а затем на меня в зеркало заднего вида.

– Не очень.

– А что случилось?

– Она не ест. Не разговаривает. Не ходит.

– Она же умеет ходить и говорить? – Стоило отдать должное Вишесу, его голос не звучал ни жестко, ни грубо. А вполне обычно.

– Умеет, – встрял в разговор я. – Я сам видел, как она ходила, когда мы приезжали в Тодос-Сантос в августе.

– Хотите знать мое мнение? – Я увидел через зеркало заднего вида, как Трент почесал голову и тяжело вздохнул. – Думаю, у нее депрессия. Я не уверен до конца, что происходит, но мы уже обратились в больницу.