Нефоры

– Ольга права, – поддержал Лаки дядя Сережа, который слышал весь разговор. Усмехнувшись, он вернулся к чтению журнала, а мы пошли слоняться по магазину в поисках новых дисков.

Через неделю мы неслабо удивились, когда встретили Стефана в центре, причем Олька даже с ним расцеловалась и погладила по сальной голове ладошкой. Кир, приоткрыв рот, рассматривал странного гота, который в дикую жару был одет в плотную черную рубашку, черные брюки и китайские черные кеды.

– Это чо, блядь, за глист из жопы Вилле Вало? – спросил наконец-то Кир.

– Пополнение в стане упырей, не иначе, – буркнул Жаба. – Если вы его в компашку возьмете, я уйду нахуй.

– Харэ! – рявкнул Кир, продолжая изучать Стефана. – Жабу мы на готов не меняем. Да, Дьяк?

– Ага. Но на пару сисястых телок махнем не глядя, – подтвердил я, заставив Жабу покраснеть. – Да расслабься, Ром. Это Лакин знакомый.

– Вот тянет же её ко всяким недоумкам, – покачал головой Балалай.

– Ага, – снова хмыкнул я. – К нам, например.

Тем вечером Лаки рассказала нам историю Стефана. По крайней мере, мне многое стало понятно. Особенно странное поведение и внешний вид.

– У него родители семь лет назад в аварии погибли, – грустно улыбнулась Лаки, потягивая вино из высокого бокала.

– Ну, это не показатель, – качнул головой Кир. – У многих на районе предки в мир иной отправились, и что?

– Он с ними тогда был, – ответила Олька. – Ехали в машине на дачу. Их подрезал грузовик. Отец Стефана с управлением не справился, и машина улетела с дороги, а потом загорелась.

– Блядь, – выругался Кир, покраснев от неловкости.

– Именно, – снова улыбнулась Лаки одним ей понятным мыслям. – Вы не обратили внимания, но у него руки обгорели сильно. Все в шрамах. Он их тоналкой замазывает, чтобы люди не шарахались. Пытался вытащить родителей из машины и не смог. Его дальнобой нашел, когда машина почти сгорела. Он сидел рядом на траве и слушал, как кричат его родители, горя заживо.

– Пиздец какой, – поежился я, закуривая сигарету. – Теперь понятно, чего он такой странный. В рифму говорит и одевается в дебильные шмотки.

– Он долгое время лечился. Его только недавно отдали на руки деду и бабке, – пояснила Лаки. – Стефан рассказал, что один из молоденьких санитаров иногда оставлял ему свой плеер, чтобы скучно не было. Так он с готикой познакомился. Сначала «Lacrimosa» и «My Dying Bride», а потом более серьезные. Музыка и романтика смерти позволили ему хоть как-то смириться с произошедшим. Но он всегда был один, поэтому так удивился тогда в магазине, увидев меня.

– Вот так упырь, – фыркнул Кир, но стушевался, когда Лаки метнула в его сторону недовольный взгляд.

– Ребята его хорошо приняли. Он даже расцвел, когда с другими познакомился, – улыбнулась Олька, доливая вина в бокал. – А то, что в рифму говорит… Пусть. Многих это забавляет. А так он очень вежливый, начитанный и добрый юноша.

– И сколько таких еще в мире. Потерянных и непонятных, – буркнул я, закуривая сигарету. Лялька, сегодня особо молчаливая, лишь поддакнула и прижалась к моему плечу. Затем, перехватив сигарету, вздохнула.

– Хорошо, что мы его тогда встретили, – тихо ответила она. Так, чтобы услышали только мы с Олькой. – И хорошо, что я встретила вас.

– Выше нос, – улыбнулся я, ущипнув Ляльку за бок. Та тихонько рассмеялась, вот только грусть из взгляда так никуда и не делась.

– Эт да. Заебали грустить. Слушайте анекдот, – перебил всех Кир. – Приходит к священнику-металисту сатанист с козлом и говорит…

Нефоры нашего городка приходили и уходили. Были и нормальные, а были те еще ебанаты, от которых передергивало даже Кира, уж насколько он похуистичным всегда был. Со временем я понял, что и в нефоры забредает всякий сброд, которому место в спецдомах, а то и на зоне. Как например сладкой парочке Люку и Маргоше.

Я впервые познакомился с ними на концерте местной блэк-метал банды «Gorlum». Они подошли к нашей компашке, когда мы, устав прыгать и трясти головами, уселись на пол недалеко от выхода и потягивали пиво, изредка смотря на сцену.

– Здорово, пацаны, – поприветствовал нас высокий, тощий, как спичка, длинноволосый парень в круглых солнцезащитных очках. На нем, как на вешалке, повисла отвратительная рыхлая бабища, чьи сальные рыжие волосы свисали на плечо нефора.

– Здорово, здорово, – лениво ответил Кир, поднимая руку. – А ты чо в очках? Солнце слепит?

– Не, свои причины, – улыбнулся странный нефор и представился: – Меня Люк зовут. А это Маргоша.

– Х-хнахуйблядь… – просипело что-то непонятное и ругательное тело на плече Люка.

– Ох, блядь, – дернулся я. – Оно живое.

– Угу, – мрачно добавила Ирка, рассматривая парочку. – Не украшение к прикиду, как я думала.

– Я тут чо, пацаны, – улыбнулся Люк, раскачиваясь на месте, – ебаться хотите?

– С тобой, что ли, блядь? – нахмурился Кир, но с пола вставать не стал. Набегался на танцполе, как и остальные.

– Не, – тряхнул грязной башкой Люк. – С Маргошей. Поебаться полтос, минет за двадцатку. Еще пять рублей, чтобы проглотила.