Небо в кармане

Еще бы немного, и не выдержал, сбежал из-за стола. Вижу, что наносные эта забота и внимание, для отца стараются, меня пытаются избегать взглядами. Интересно, а были бы мы здесь одни, что бы я услышал в свой адрес? И чем же, интересно, я им так нагадил? То есть не я, а мой предшественник? Наверняка вредил исподтишка. Может… Нет, гадать и строить предположения на пустом месте не буду, сначала попробую хоть что-то у Ольги выяснить. Дальше видно будет, как все это исправлять, и нужно ли вообще исправлять…

А потом отец решил закончить затянувшийся обед и встал, небрежным движением бросил на стол слегка измятую накрахмаленную до скрипа салфетку. Ну и я за ним следом тут же подскочил, заработал тем самым уничижительный взгляд мачехи в свою сторону. Да ладно! Все равно мне с ними долго не жить, уеду.

Поклонился, еще раз поблагодарил за внимание и заботу и ретировался, пока с разговорами и расспросами не пристали. Отец есть, пусть он теперь за меня отдувается. А то, что расспросов не миновать, понятно было. Мачеха уже порывалась неоднократно про недавнее безрассудство разговор поднять, попенять нам обоим, да отец ловко переводил беседу на другую тему, и она вынуждена была идти ему навстречу.

Интересно было наблюдать за девицами. Мелкие, моложе меня где-то на год одна и на три или четыре другая, а уже из себя молодых барышень вовсю строят. Ох уже эти глазки в стол, жеманство в каждом жесте, вроде бы как случайный взгляд из-под опущенных ресниц и легкий румянец на щечках. И все на «вы» обращаются. И ладно бы к отцу, но к матери? И тем более ко мне? Не понимаю.

Встал, вышколенные горничные тут же в сторону отодвинулись. А то все за нашими спинами маячили. Вот почему при мне ни одна в столовой не присутствовала, а тут у каждого по одной. То посуду меняют, то блюда подают. Что интересно, у меня за спиной Сашенька оказалась. Так эта чертовка, словно невзначай, то и дело бедром прижималась, заставляя меня коситься в ее сторону и взглядом обещать всевозможные кары. Понимала, думаю, потому что незаметно усмехалась.

На выходе из столовой стоял дворецкий в ливрее, расшитой золотом, в чулках белых, башмаках с пряжками, причесанный и надушенный. Сегодня несколько раз мимо проходил, так успел нанюхаться и насмотреться. Все мне дверь открывал с поклоном. И где только раньше был?

Похоже, в отсутствие семьи вся прислуга распустилась, воспользовались потерей памяти у моего предшественника. Надеюсь, что именно так все и было. А не воспользовались его слабоволием и по этой причине просто забили на княжича большой болт…

Ожидал, что сестры за мной увяжутся, приставать начнут с просьбами рассказать об изобретении, но не дождался. Неинтересно им, видимо. Поднялись вслед за мной по лестнице, это я четко помнил, что мне нужно первому подниматься, да и разбежались по своим комнатухам.

Я даже остановился в коридоре, обернулся навстречу им. Но нет. Каждая к своей двери мимо меня прошмыгнула, что-то вроде книксена в мою сторону проделала и мышкой нырь в свою норку. Поговорили, называется…

Они что, и между собой тоже не дружат? Странные отношения…

Учителей пока не видно, переодевания подождут, можно подходящим моментом воспользоваться. С решительным видом шагнул к двери в комнату младшенькой сестрички, тихонько стукнул по филенке костяшками пальцев три разочка.

– Кто? – пискнула мелкая в ответ.

– Это я, – ничего умнее этого не придумал. – Можно войти?

Сестричка лично открыла мне дверь, но дальше порога не пустила. Стоит в проходе, смотрит, а в глазах испуг плещется. И как мне быть, как этот ее страх преодолеть?

– Слушай, я чего зашел-то, – начинаю непринужденную болтовню. – Ты мне не расскажешь, где были, что видели? А то я давно за границу не выезжал.

О, расслабилась немножко, напряжение из глаз вроде бы как и ушло, но окончательно не пропало. Отступила на несколько шагов назад, держится настороже:

– Проходи!

И тут же, непосредственно так, как это только дети умеют, спросила:

– А ты мне не будешь лягушку за воротник засовывать?

Сказать, что я растерялся, значит, ничего не сказать! Но тормозить не стал, шагнул в комнатку, дверь за собой притворил, улыбнулся легонечко:

– Нет, не буду.

А девчушка смотрит требовательно, взгляд серьезный, не детский. Пришлось добавить:

– Видишь, я немного вырос и повзрослел. А взрослые подобными глупостями не занимаются.

– И варенье на стул не станешь мазать, чтобы платье прилипло?

– Обещаю, больше никакого варенья. Клянусь! – и руку вверх поднял для усиления эффекта. Ну и дурак же этот мой предшественник! Был. Кое-что становится понятно.

– Ну ладно тогда, можешь проходить, – только сейчас отшагнула в сторону, окончательно освободила мне проход. И смотрит внимательно, каждое мое действие отслеживает. Клятва клятвой, но не доверяет еще, ясно.