Небо в кармане

По молодости лет слова мне не дали, за нас двоих адвокат ответную речь сказал. Короткую, – мол, благодаря губернатору и дворянскому собранию благополучно завершился первый этап длительного перелета в столицу.

Потом пришлось провести коротенькую экскурсию для власть имущих, показать самолет и даже пригласить посидеть в пилотском кресле всех желающих. Желающие тут же нашлись, губернатор по причине зрелого возраста отказался. Но тут же передал свое право быть первым своей дочери.

– Но, папа! – возмутилась молодая прелестница приблизительно моего возраста, и папенька спохватился.

Началось представление нас друг другу. Тут же образовались рядом ее подруги, посыпались восторженные ахи и охи. В воздух чепчики не бросали, но от мельтешения вееров и кружения разноцветных зонтов зарябило в глазах, в носу защекотало от густых ароматов дамской парфюмерии. Пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не расчихаться. Да, это не усадьба и даже не село, здесь губерния, привыкать нужно…

Мужская часть торжественного комитета по встрече дорогих гостей тут же была оттеснена на задний план, и моим вниманием полностью попытались завладеть ушлые девицы. Но не на того напали. Если бы не Сашенька, я бы, может быть, и поддался девичьим чарам, а так нет. Мне сейчас очень важно расположение губернатора и дворян, их поддержка. Можно, конечно, пойти более простым путем и добиться того же самого через их дочерей и племянниц, но такое не для меня. Я князь! Шепелев.

Ну и впереди у меня столица, а там подобных девиц ой сколько будет…

Дозаправили самолет при стечении огромной толпы интересующихся и просто любопытных, попутно отвечая на разные вопросы. Спрашивали обо всем, даже о возрасте и семейном положении. Последним больше всего молоденькие девицы интересовались.

Проинструктировал выставленную охрану в количестве двух господ полицейских, наказал ни под каким предлогом без меня никого к аппарату не подпускать. И ушел к коляске, сопровождаемый почти что под руку губернаторской дочкой. М-да, попал я сегодня…

Обед в дворянском собрании затянулся до поздней ночи. Губернатор уже откровенно клевал в кресле носом, соратники и сподвижники украдкой позевывали в кулак. Но сидели, не уходили. А я вынужден был отдуваться, танцевать с каждой из присутствующих здесь девиц. И попробовал бы я хоть одной отказать! Мне моя сегодняшняя спутница прямым текстом сказала, что не нужно этого делать, это все очень влиятельные фамилии, напрямую участвующие в организации и обеспечении нашего мероприятия и очень, очень заинтересованные в благополучном завершении этого исторического перелета. Она же и учитывала, с кем мне можно и нужно танцевать, а с кем нет. Деловая девушка, право слово. Жениться, что ли? Буду как у Христа за пазухой…

Пробовал сослаться на необходимость предполетного отдыха, но никто меня не понял. Еще и чуть было на смех не подняли, сам губернатор проснулся и посетовал на подрастающее хлипкое поколение, которое и погулять от души не умеет. А вот они в свое время! И дальше последовал длинный рассказ о былых подвигах нынешнего губернатора…

Но все рано или поздно заканчивается, завершился и этот то ли обед, то ли ужин, а может, и то и другое вкупе с моментально образовавшимся балом. Поспал я всего пару часов и уже ранним утром был у самолета.

Первым делом поздоровался с позевывающими охранниками, поинтересовался, все ли в порядке. Получил в ответ искренние заверения, что к самолету даже мышь не подходила, и принялся готовиться к полету. Начал с осмотра.

Тут солнышко показалось, хорошо стало и светло. Пошел по кругу и уже совсем было закончил осмотр, как на земле отраженными от солнца искорками сверкнуло. Наклонился, а это пыль металлическая.

Сердце удар пропустило…

Всмотрелся, откуда эта стружка могла просыпаться, и ничего не увидел.

Принялся самым натуральным образом ощупывать металлические детали и только тогда на стыке троса с проушиной пропил почувствовал. Мышь, говорите, не подходила?

Тут же дозвонились до губернатора, до полицмейстера, поднялся переполох, людей понаехало, жуть сколько. В мундирах и без мундиров, в штатском, кого только не было. И каждый из приехавших этот пропил лично пальцами щупал. Журналистов отгонять никто не пытался, от едкого запаха сгоревшего магния трудно было дышать, но приходилось терпеть.

Полицейским пришлось рассказать все. И про сгоревший в сарае планер, и про Жоржа тоже. Как я понял, этот факт им был и без моего рассказа известен, и сложить одно к одному они уже успели. И спрашивали больше для порядка. Потому что младший Катыков не мог в городе в данную пору находиться по причине выезда за границу для поправки здоровья. Как-то так. Тогда кому понадобилось устраивать диверсию? Кому я настолько мешаю? Или дело не во мне, а в самолете? А может, в нас обоих?