Небо цвета крови

Спалит, понял Олег. На таком расстоянии – превратит темноволосую симпатичную Юлену в головешку легко и просто, даже не целясь…

Больше ничего подумать, понять и решить Олег Ракитин не успел. Но когда Зарев вскинул свой бур, Олег изо всех сил толкнул его, – и луч ушел вверх, ионизируя и превращая в плазму частицы воздуха.

Со стороны рванувшаяся к небесам плазменная струя казалась безвредным и красивым фейерверком.

3

Судно показалось штаб-ротмистру Звягинцеву громадным, особенно на подлете, при взгляде сверху. По размерам как звездный крейсер, зачем-то променявший бескрайние космические просторы на розоватый океан Елизаветы.

Наверное, по меркам прародины эриданцев, судно было не так уж велико, около двадцати тысяч тонн водоизмещения. Но цивилизация, веками развивавшая флоты как основной вид транспорта, в корне отличается от той, что изначально стартовала, обладая космическими технологиями.

Огромные морские суда в Эриданской Империи почти не строили, даже на Новой Ливадии, почти сплошь покрытой океаном. Лишь изредка, штучно, под специальные проекты.

Именно так на Бородинских верфях появилась на свет «Цесаревна Анна» – в рамках того же проекта, что и подводные рудники.

Когда власть на планете сменилась, судно уже было спущено со стапеля, и полным ходом шли работы по его оборудованию в плавучую базу подводных геологов: проводить геологоразведку на трех-четырехкилометровой глубине дело непростое, а двигать подводные рудники вслепую, надеясь на удачу, на случайное обнаружение богатой монацитом породы – затратно и непродуктивно.

Но именно так работали рудники, оказавшиеся под властью мятежников. Использовать «Цесаревну» по прямому назначению они не могли: многое уникальное оборудование еще только должно было быть поставлено с планет, оставшихся под властью Империи.

Штаб-ротмистр Звягинцев, адъютант вице-губернатора, понятия не имел, как и для чего использовали мятежники «Цесаревну Анну», переименованную ими в «Комсомолку Марлену Трохину». Чем знаменита рекомая комсомолка, не знал тоже. И решил не гадать, все равно скоро все прояснится, – касательно судна прояснится, разумеется. А житие и деяния комсомолки Марлены пусть остаются загадкой.

Зато не приходилось гадать, отчего судно оставалось так долго незамеченным: над кормовыми настройками возвышался эмиттер защитного поля характерной грибообразной формы, изначальным проектом не предусмотренный. «Цесаревна», став «Комсомолкой», плавала под маскирующим «зонтиком», прикрытая от всех видов сканирующего радиоизлучения. Обнаружили ее визуально и достаточно случайно…

Надстройки имелись лишь на корме. Обширная палуба, очевидно, предназначалась для посадки техники, способной к вертикальному взлету. Но сейчас пустовала – судно стояло не на ровном киле, с небольшим дифферентом на корму и с креном градусов в семь-восемь на левый борт. Имелось опасение, что посадка летательных аппаратов нарушит остойчивость еще больше. Посадочную площадку для их экспедиции подготовили рядом, на суше.

Решив, что предварительный осмотр ничего больше не даст, штаб-ротмистр отвернулся от экрана внешнего обзора, стал наблюдать за Несвицким. Он, когда не получал приказаний от шефа, часто этим занимался: просто наблюдал.

Генерал-майор Несвицкий был кумиром тридцатилетнего Викентия Звягинцева. Образцом для подражания. Живым примером архиуспешной карьеры на избранном поприще.

Не в том даже дело, что Несвицкий к своим сорока двум годам достиг генеральского чина и стал фактическим главой целой планеты, пусть и не самой развитой и густонаселенной, – случались в Империи карьерные взлеты куда более крутые.

Вопрос в том, как именно Несвицкий достиг того, что достиг. К высшему дворянству Империи генерал-майор не принадлежит – не граф и не князь, и даже не барон (хотя вполне может получить титул за личные заслуги и стать родоначальником баронского рода). Влиятельных покровителей в верхах не имеет, всего добился сам, без протекции, своими способностями и настойчивостью…

Звягинцев находился точно в таких же стартовых условиях, ну прямо-таки один к одному. Даже дослужился до того же чина, что его кумир имел в тридцатилетнем возрасте. Штаб-ротмистр счел это добрым предзнаменованием. Ему хотелось двенадцать лет спустя носить на своем парадном мундире генерал-майорские эполеты. Причем заслуженно носить.

Война дает такой шанс… Но реализовать его удается далеко не каждому.

Понятно, что любая война выдвигает в первые ряды талантливых и инициативных. Но даже в военное время другие, не менее талантливые, остаются почему-то в рядах задних, тянут по большому счету войну на своем горбу, но наградами и повышениями не избалованы… А иные инициативные, в первых рядах оказавшиеся, быстро заканчивают ярко вспыхнувшую карьеру, – иногда гибнут от рук врага, но чаще становятся жертвами интриг завистников, а то и собственного головокружения от успехов.