Небо цвета крови

Удочка лежала в том же положении, как он ее оставил, и наживка-обманка из двух тряпичных лоскутков, красного и белого, болталась на крючке. Лера не прижала руки к лицу в отчаянии – она прикрывала глаза от солнца, всматриваясь куда-то вдаль.

В следующий миг Славик услышал далекий, едва различимый рев двигателей. И все понял.

Над морем летел самолет… Нет, даже не один, два. На небольшой высоте, менее километра и приблизительно в направлении «Ласточки». Но прошли бы они несколько в стороне, если бы не стали менять курс.

Спустя еще несколько секунд Славик обнаружил, что наверху, значительно выше, идут еще три летательных аппарата, разглядеть их толком не удавалось, но хорошо были видны инверсионные следы.

Нижние самолеты приближались стремительно. Разумеется, так только казалось из-за небольшой высоты, на деле же шли они неторопливо, на дозвуковой скорости, иначе сначала бы промелькнули над «Ласточкой», а уж потом обрушился бы звуковой удар.

Заходили самолеты со стороны солнца, словно бы желая сбить прицел зенитчикам. Едва ли пилоты и впрямь ожидали, что на крохотном рыбачьем суденышке имеется что-то, кроме сигнальной ракетницы, способное стрелять вверх… Скорее, действовали по въевшейся привычке.

Славик поневоле скопировал жест Леры, поднес ладони к глазам, пытаясь разглядеть, кто подлетает: свои или имперцы? И почти сразу разглядел: хищный силуэт истребителя «Путятич» ни с чем не спутаешь, хоть и видел Славик те истребители лишь на снимках и на кадрах хроники.

– Имперцы! – крикнул он, поворачиваясь к сестре.

Леры рядом не оказалось. Неужели так испугалась, что нырнула в трюм? Так ведь палуба «Ласточки» даже от лазерной пушки не защитит, не говоря уж о чем-то более серьезном…

Нырнула она не в трюм. В рубку, и тут же выскочила обратно. Славик не сразу понял, что она задумала и что у нее в руках, оружия на «Ласточке» все равно не было, если не считать оружием пистолет-пулемет без единого патрона…

Потом разглядел: дымовая шашка! Аварийная дымовая шашка – стоит дернуть за кольцо, и повалит густой столб трехцветного дыма, универсальный сигнал бедствия…

Так, да? К своим имениям спешишь, сучье сиятельство?!

Ребром ладони он изо всех сил врезал Лере по руке – не раздумывая, импульсивно. Дымовая шашка улетела за борт, так и не лишившись кольца. Лера вскрикнула, схватилась за запястье. Истребители прошли рядом с «Ласточкой», заложили правый поворот и начали резко набирать высоту, одновременно увеличивая скорость.

Очень скоро в пределах видимости не осталось ни их, ни тех самолетов, что шли в вышине. Лишь инверсионные следы медленно расползались в розоватом небе.

Потом Лера долго плакала, – сидя на палубе, привалившись спиной к ограждению ротора.

А Славик долго извинялся – он и вправду чувствовал себя виноватым. Ни разу до сего дня ему не приходилось поднимать руку на сестру… Разве что в самом раннем детстве могли случиться такие конфликты, не отложившись в памяти. Но малыши-близнецы, находящиеся с сильнейшей ментальной и эмпатической связи, быстро отучаются тузить друг друга, – глупо пытаться причинить боль человеку, если чувствуешь ее, как свою… Ну а позже, когда они постепенно научились контролировать и блокировать и мысли, и ощущения, привычка не распускать руки стала второй натурой.

– Ты дурак, – констатировала Лера, проплакавшись и успокоившись. – Идиот с лозунгами вместо мозгов. Твердите, как заведенные: светлое будущее, светлое будущее, жизнь свою за него отдадим, и чужую отдадим, скольких надо в землю уложить, стольких и уложим…

– Так не бывает счастья бесплатного, сестричка. За все платить приходится.

– Это у мертвых счастья не бывает. И будущего тоже. Ты вот сейчас нашими двумя жизнями заплатил… А за что? За какое будущее? Наше теперь будущее – дня три или четыре подергаться, потом сил не станет на палубу выползти и генератор твой крутить тоже не сможем. Потом еще пара дней – и все. Не останется ничего – ни нас, ни будущего. Кому лучше станет, если два трупа там, в каюте, на койках вытянутся? Кому? Ну хоть одного человека назови!

Славик не мог никого назвать… Потому что в чем-то Лера права, в малом… Нет в такой смерти никакой пользы для общей победы. Ни малейшей.

А он свалял дурака… Ну увидели бы пилоты сигнал бедствия, связались бы со своей базой, оттуда прислали бы конвертоплан или судно на воздушной подушке… И что? Ничего бы им имперцы не сделали, скорее всего. Если они простой народ просто так, без причин, убивать начнут, – кому же тогда ни них, кровопийц, работать? Отправили бы в ближайший рыбацкий поселок, не эвакуированный, – гните спину, ловите крабомаров к барскому столу… И он, Славик, смог бы уйти к партизанам или что-то еще придумать… А загнувшийся от голода мертвец, права Лерка, никуда не уйдет. И ничего не придумает.