Не жалею, не зову, не плачу...

Говорят — злой рок. Но разве бывает рок добрый? Он вообще по ту сторону добра и зла. Или еще — слепая судьба, может улыбнуться, но может и отвернуться. Многое зависит от тебя самого, как ты переносишь ее капризы, с юмором или киснешь. Важно, чтобы человек почуял, не умом, так сердцем, судьбу можно переиграть. У меня сейчас двое больных из 12-го барака — Хабибулин и Семенов, бывший офицер, когда-то, по мнению Глуховой, я поставил ему не тот диагноз, они налетели на меня с Дубаревым. Оба лежат в одной палате, и жизнь у обоих кончается, а срок продолжается. Отмерили одному двадцать лет, другому десять, не досидели они и половины, куда остаток девать? По фене называется дать сдачи. А если взять страну целиком, прикинуть, сколько не отбыто по всему Гулагу, какой будет показатель? Сколько неотбытых лет заточения витают над Россией, над нашим Союзом, никто не видит и не говорит, на кого списывать присужденные тысячелетия. Слово «руководитель» состоит из двух слов: «рукой водить». А голова для чего? Вожди — тоже от вождения. И предводителя — будто о баранах речь.

У Хабибулина рак, опухоль пальпируется в подложечной области и печень уже бугристая, метастазы, никакое лечение не спасет. Удивительно долго продержался он в своей бане до стационара, боялся врачей, блатных, операции, всего на свете. Кахексия нарастает с каждым днем, кожа на шее висит как у курицы, смотрит он жалобно, умирать не хочет, но главный распорядитель не дает отсрочки. Едва я войду в палату, как он сразу со мной о скорой свободе, ему из Баку прислали письмо, будет съезд партии и на нём срока сбросят наполовину, кто отсидел, сразу освободят, ты, Женя, выйдешь первый.