Не судьба

— О да! — согласилась Сашка, и мы, вспомнив прошлогодний эпизод с яблоками в чужом огороде, внезапно расхохотались.

Мы ехали, не останавливаясь, где–то около двух часов. К счастью, дорога спускалась всё время вниз, поэтому ехать было легко. Мимо нас, будто из окна машины, мелькали дорожные знаки населённых пунктов: Аринино, Антоново, Асташково…

— Ну и где же это твоё Круглово? — спрашивала Сашка буквально через каждые десять минут.

— Скоро, скоро будет и Круглово, — отвечала я, хотя сама прекрасно знала, что до Круглово нам ещё пилить и пилить.

— Ты час назад говорила то же самое! — психовала она, — У меня скоро ноги отвалятся педали крутить.

— Да чего их там крутить–то? Мы же и так едем под гору!

— Сейчас — да, — не успокаивалась Сашка, — А ты подумала, как мы будем ехать обратно? В гору!

Откровенно говоря, я об этом даже не думала. Для меня сейчас первостепенной задачей было доехать до Круглово и наконец–то увидеть Рому. Всё остальное — как потом ехать обратно, и что говорить родителям, которые, конечно, поднимут скандал, если мы не вернёмся к ночи домой — а было и козе понятно, что мы не вернёмся — меня, по правде сказать, мало интересовало.

Проехав Хотеичи, мы остановились у колодца, чтобы напиться. Горло у нас к тому времени от жажды просто высохло; к тому же, мы изрядно устали и вспотели. Вытащив со дна колодца бадью с мутной, какой–то ржавой водой, мы хлебали до тех пор, пока наши животы не раздулись, и вода не забулькала в них как в бочках.

— Может, вернёмся? — на Сашку, красную, вытраханную столь длительной поездкой, с прилипшей ко лбу чёлкой, было жалко смотреть.

Я отрицательно помотала головой.

— Может, всё–таки вернёмся, пока не поздно?

— Поздно, — равнодушно бросила я, — Теперь уже поздно возвращаться. В гору обратно мы столько не осилим, и в лучшем случае при таком раскладе доберёмся до Гжели только завтра утром.

— И что же нам теперь делать?! — возопила Сашка.

— Выход только один — доехать до железнодорожной станции, и оттуда вернуться на электричке. А поскольку ближайшая железнодорожная станция здесь — Ильинский Погост, то нам волей–неволей придётся ехать через Круглово.

— Скажите, сколько ещё километров до Ильинки? — спросила Сашка у бабы, торговавшей на обочине дороги солёными огурцами.

— Наверное, километров пять, — ответила она.

Несколько ободрённые, мы вскочили на свои велосипеды и покатили к лесу, стоявшему на пригорке за деревней. Целый час мы, наверное, ехали по этому лесу, а он всё не кончался и не кончался. Но вот впереди показался дорожный указатель, на котором было написано: «До Егорьевска 20 км»…

Мы так и сели. Ведь Круглово находилось через две железнодорожных станции от Егорьевска. Выходит, баба дала нам неверные показания, но возвращаться назад было уже поздно.

Я думаю, нет нужды описывать в красках те эпитеты, которыми Сашка начала распекать меня на все лады. Да и мне, честно говоря, было до фени, что она меня ругает — главное, что Круглово было уже не за горами, а значит, скоро, совсем скоро я наконец–то увижу Ромку. При одной только мысли об этом сердце моё учащённо забилось и я, радостно улыбаясь, с новыми силами налегла на педали.

— Если б я знала, никогда в жизни бы с тобой не связалась!! — еле поспевая за мной, ругалась Сашка.

— Ну, теперь–то уж не развяжешься! — со смехом отвечала я.

В Круглово мы добрались уже к ночи, когда совсем стемнело. Адски болели ноги и низ живота, но для меня всё это было ничто по сравнению с волнением от скорого свидания. Однако заезжать в дом мы всё же не рискнули. Мы пришвартовались у автобусной остановки, и когда от фонаря отделилась фигура высокой стриженой девчонки, я, забыв обо всём, ринулась ей навстречу.

— Танька!!

От неожиданности она даже отпрянула в сторону, а, узнав меня, изумилась ещё больше.

— Ты?! — широко раскрыв глаза, спросила она, — Как ты здесь оказалась?..

— С Сашкой… на велосипедах приехали… От самой Гжели… — бессвязно тараторила я, смеясь и плача от возбуждения и усталости, — А… Ромка? Где он?..

— Ромка? — прищурясь, ледяным тоном переспросила Танька.

— Да, Ромка, Ромка!

— А… а его нет, — отворачиваясь в сторону, произнесла она.

Я оторопела.

— Как это — нет?

— Так, нет. Он не приехал.

— Вот те на, — расстроенно пробормотала я, — И куда же нам теперь?..

— К нам нельзя, — твёрдо сказала Танька.

— Ну, нельзя так нельзя. Поехали на станцию, — сказала я Сашке.

И мы, с трудом взобравшись на свои велики, заскрипели в направлении железнодорожной станции.

Электричка была пуста. Мы с Сашкой, закатив велосипеды в тамбур, уныло сидели у открытого окна.

— Ноги болят, не разогнуться, — жаловалась Сашка, — И зачем я тебя послушалась? Щас бы уже давно были бы дома. А так зря проездили только…

— Да уж, — угнетённо пробормотала я, — Ехали–ехали в Круглово — вот тебе и приехали…

— А ты говорила: там все будут, там все будут! Ну и где?!

— Ну откуда же я знала…

— А знаешь, мне твоя Танька не понравилась, — сказала Сашка, — И по внешности, и вообще…

— В смысле — «вообще»? — не поняла я.

— Да так… Мне показалось, пиздит она всё.

— Что значит — пиздит?