Не судьба

Я открыла глаза и увидела вместо звёздного неба свою тесную комнату с задрипанной мебелью и дешёвыми обоями в цветочек. И впервые в жизни мой дом стал мне так противен.

— Отстань, мне к третьему уроку! — пробормотала я и уткнулась лицом в подушку.

Наступили летние каникулы, но и от них мне было не много радости. Лето в тот год было особенно тяжёлым и удушливым, главным образом потому, что это было первое лето, которое я была вынуждена проводить в городе. От жары и духоты даже асфальт плавился; некуда было деваться.

Между тем, сон про Рому не выходил у меня из головы. «Я должна непременно ехать к нему в Круглово! — вновь и вновь думала я, — Но как?..»

Наконец, после долгих размышлений способ нашёлся. Как–то утром, ещё раз всё продумав и мысленно прорепетировав, я подошла к маме и, стараясь унять внутреннюю дрожь и скрыть волнение, как можно более небрежным тоном произнесла:

— Мам, ты знаешь, меня тут подружка Надя приглашает погостить у них на даче пару дней. Отпустишь?

— Конечно, поезжай! — мигом согласилась мать, — Что ты тут в городе, в духоте делать будешь? К тому же, к нам сегодня придут рабочие стеклить балкон, поэтому тебе здесь и делать нечего.

Получив с такой лёгкостью разрешение и даже денег на дорогу, я оделась как метеор и, подхватив сумочку, стремглав полетела на вокзал.

На платформе Выхино была обычная субботняя толчея. Люди, разгорячённые жарой и спешкой, сновали туда–сюда как муравьи при пожаре. Еле–еле отстояв длиннющую очередь в кассу и чуть не блеванув от дымного угара и вони загаженной платформы, я пошла поискать, нет ли где скамейки на открытом воздухе. Но все скамьи, как назло, были заняты, и мне не оставалось ничего другого, как притулиться на корточках где–нибудь у фонарного столба.

— Электропоезд до Егорьевска отправится от третьего пути! — объявили по репродуктору.

Я поспешно вскочила.

— Не подскажете, это третий путь? Скажите, пожалуйста, как мне пройти к третьему пути? — суетливо путаясь у всех под ногами, спрашивала я.

— Да третий, третий! — пробегая мимо меня с баулами, ответил мужик.

— Спасибо.

Я осталась на платформе, по детской привычке высматривая вдали приближающуюся электричку. Но странным образом её почему–то не было видно. Я кинула взор на соседний путь — там уже стояла электричка с надписью «Егорьевск».

Я со всех ног ринулась туда, хотя было уже поздно, и я знала, что при любом раскладе я на неё уже не успею.

— И–и–ы-ы–ы–ы!!! — завопила я, щипая себя за щёки.

Опять всё рухнуло. В очередной раз. Жалко было и пропавших денег на билет, и этого, в сущности, глупого прокола с электричкой. Единственный раз за целый год выпал шанс наконец–то поехать к Роме — так нет, вот тебе, получи!

— Ну что так убиваться–то? Не уехала на этой электричке — уедешь на другой, — утешала меня какая–то пожилая тётка в очках, — Через час пойдёт Куровская, на ней и уедешь…

Целый час! Это было невыносимо. Но делать было нечего, и я снова обречённо села на корточки у фонарного столба.

Медленно, мучительно, медленно ползло время.

Солнце пекло в мою голову, но встать и перейти в тень мне было лень. От тупой безысходности я впала в какое–то состояние анабиоза. Час ожидания истекал минутами. Мне порой казалось, что даже стрелки на часах застыли. Казалось, все силы природные встали на дыбы, чтобы только помешать мне доехать до Ромы и вновь сблизиться с ним.

Наконец, час истёк. Но… Но.

Голос из репродуктора бесстрастно прогремел над платформой:

— По техническим причинам электропоезд до станции Куровское на 12:10 отменён! Повторяю: электропоезд до станции Куровское на 12:10 отменён.

В толпе ожидающих прошёл глухой гул возмущения. А для меня это было уже чересчур.

Забыв обо всём на свете, наплевав на толпу, я вскочила и, обливаясь слезами, воя и матерясь, грозя кулаками кому–то снизу вверх, заорала:

— Слышь, ты, кто ты там есть?! Ты, грёбанная сволочь, прекрати мне тут палки в колёса совать!!! Слышишь?! Я всё равно приеду в Круглово и найду Рому!! Чего бы мне это ни стоило, я найду его и встречусь с ним!!! И ты, проклятая судьба–индейка, ничего мне не сделаешь!!!!!!!!

А солнце в небе безжалостно палило на платформу, как будто издеваясь и смеясь надо мной и над всеми нами.

Дополнительный электропоезд взамен отменённого подали только через полтора часа. И тотчас же толпа ошалевших от ожидания, жары и спешки людей валом ломанулась в вагоны. В тамбуре была такая давка, что меня сшибли с ног. Кто–то очень тяжёлый прошёлся по моей спине и протащил свою тележку, но кричать уже не было сил. Лишь когда суматоха потихоньку улеглась, я кое–как оправилась и протиснулась из тамбура в битком набитый вагон.

Все места, естественно, были заняты; к тому же в вагоне от множества грязных, потных, распаренных тел стоял такой смрад и духота, что мне стало дурно. Тошнота подкатывала к горлу, в глазах темнело, но я упорно стояла и, сцепив зубы, старалась не упасть.

«Я должна перенести это… Потом будет хорошо… — думала я, вспоминая свой сон про Рому, — Может быть, ему ещё хуже, чем мне… Я должна во что бы то ни стало доехать до него…»