(Не)рабыня для Шейха ада

И девушка поползла, потому как останавливаться не имело никакого смысла, палачи, что секли ее ноги, забьют до смерти. Дорожная пыль липла к ее влажному от пота телу и мокрому от слез лицу. Вдохи и выдохи сопровождались стонами боли.

«Нужно стонать, – думала девушка, – так легче».

И стоны из ее груди стали литься непрерывно.

Народ тихо наблюдал. Лишь изредка из толпы вылетали проклятия и осуждения в сторону приговоренных. Ажиотаж среди людских масс начался тогда, когда впереди показались городские ворота. Толпа загудела. Все чаще стали сыпаться проклятия, все чаще звучали выкрики недовольного люда. Арман напрягся. Он знал, что за этим последует, и лишь внутри молил Халису, чтобы та не сдавалась, чтобы выстояла, а уж он-то позаботится потом о ней.

Первый камень ударился о дорогу в нескольких сантиметрах от кентавра. Всего лишь миг, и уже град камней посыпался на изгнанников, никак не задевая охранников, что вели их по обе стороны. Арману камни хоть и приносили боль, но все же не такую острую, как Халисе. Девушка змеей начала извиваться на горячей от солнца дороге, стараясь увернуться, чтобы на ее и так измученное тело попадало как можно меньше камней, но это не принесло желанного результата. На коже то тут, то там тут же проступали багряные синяки от ударов булыжниками, что все же нашли свою цель. Халиса шипела, рыдала, давясь слезами, но слова раскаяния так и не сорвались с ее уст. Арман тоже шел молча. Даже когда один из булыжников врезался ему в голову, он лишь слегка дернул ей в сторону. Любовники сносили страдания, стараясь не произнести ни слова. К воротам стражники их подвели, когда солнце поднялось уже над головами. Его жаркие лучи высушили всю влагу из покрывающей изгнанников крови, которая постепенно превратилась в уродливые корки, что почти полностью сковали тела кентавра и изменницы-жены Правителя. Он так и не показался ни разу за все то время, что шла процессия.

Когда, наконец, любовники оказались за воротами Адамаска, Арман сплюнул всю горечь, что образовалась у него внутри. С одной стороны он был рад, что все это закончилось, но с другой… Он глянул на Халису, что, чуть дыша, лежала возле его ног. Подхватил ее на руки и, прихрамывая на передние ноги, направился в царство богини зеленых лесов. К древу жизни. Да поможет ему Всевышний добраться туда быстрее, чем девушка испустит последний свой вздох, превращаясь в горстку пепла.

Когда Арман с Халисой добрались до зеленой опушки, сумерки уже опутали каждый ствол и травинку в живом лесу. Кентавр ступал как можно тише, стараясь не нарушать покой ночных жителей. Халиса издала надрывный стон.

– Потерпи, – прошептал приглушенным голосом Арман.

Даже в сгущающейся темноте было видно, что лицо девушки искажено муками. Кентавр оглядел ее тело все в кровоподтеках. Истерзанные ноги до сих пор кровоточили, оставляя на земле капли крови, и это было плохо, это могло привлечь ненужных гостей, с которыми у Армана сейчас не было ни желания, ни сил встречаться.

– Осталось немного.

Девушка дернулась в его руках, словно куда-то хотела сбежать, а может, и спрятаться, но Арман лишь прижал ее к себе крепче.

Чем ближе Арман подходил к древу, тем насыщенней кислородом становился воздух, он словно вибрировал, вдалбливая в легкие больше воздуха, заставляя чаще дышать, и от того голова шла кругом. Раньше, когда он приносил сюда Хельгу, не замечал такого за этим местом. Воздух всегда был разряжен, ни малейшего намека на то, что где-то рядом находится сгусток жизненной силы.

С каждым шагом становилось идти все сложнее, а кровь, что капала с раненных ног Халисы, вдруг потекла тонкими струйками и, достигая земли, тут же впитывалась в нее, не оставляя и следа.

В голове кентавра что-то щелкнуло, и он решил, что зря сюда пришел, что помощи, здесь скорее всего не получит. Ведь Халиса – это же не дочь дриады или зеленой богини. Он замедлил шаг и хотел было повернуть назад.

– Я вижу, ты сегодня принес не мою Хельгу, – голос сатира раздался где-то сверху, над головой.

Кентавр глазами попытался выискать козла средь раскидистых крон деревьев, но того нигде не было видно.

– Теряешь хватку, кентавр, – в тоне явно прозвучала насмешка, и прямо перед носом Армана приземлился сатир. Земля чуть дрогнула, когда о нее ударились его ноги.

Арман прижал ношу к себе, а сатир, словно дикий зверь, потянул воздух, внюхиваясь в него.

– Свежая кровь, – он начал обнюхивать Халису. – Принес ее древу?

Девушка, словно почувствовав опасность, пошевелилась в руках кентавра.

– Нет, мы уходим, – ответил он и сделал шаг в обратном направлении.

«Найду какой-нибудь другой способ», – убеждал себя Арман, хотя инстинкт подсказывал, что Халисе нужна помощь немедленно. Либо она умрет от кровопотери.

– Она не доживет до утра, – подтвердил его мысли сатир, – слишком мало духа в ней осталось, но и древо может не помочь тебе, – он хитро взглянул на Армана. – А где Хельга?