(Не)рабыня для Шейха ада

Кентавр замедляет шаг. Хамас, вперив в него взгляд, выискивает хоть что-то, что может оправдать его «сына». Арман, не доходя пары шагов, припадает на передние ноги. Его туловище трясет крупная дрожь, по вискам стекают капли пота. Не пускает. Видимо Халиса научила его ставить блок, но у парня нет ни единого шанса противостоять той силе, которой обладает Повелитель. Минута, и огромное тело кентавра заваливается на бок. В помещении гробовая тишина, можно даже услышать, как гулко бьются сердца присутствующих.

Конечно, за то время, что визири служат Повелителю, им приходилось видеть такое не раз, но к этому невозможно привыкнуть. Десятки глаз устремлены на Армана, чье тело корчится в судорогах, и на лицо Правителя, что потемнело, превратив его в чудовище, огненный взгляд которого буравит глаза кентавра разросшимися во всю глазницу смерчами, закрывшими белки глаз. Лицо Шейха удлинилось, рот оскален, из-под верхней губы вытянулись клыки цвета слоновой кости. Удлинившиеся пальцы, вцепившиеся в подлокотник трона, выпустили жуткие когти – стоит лишь раз поднять руку, и можно перерубить такими человека пополам.

– Предатель, – сквозь рык слышатся слова. – Убью!

Хамас поднимается с места и в два шага оказывается рядом с кентавром. Картинки одна за одной проносятся в его голове, повторяя все видения Халисы, но не только это поразило Шейха. Его Хадин-хатун. Его любимая тихая жена, что умерла при родах, и в чьей комнате сейчас находится в предсмертном состоянии Хельга, тоже не раз развлекалась с Арманом. И… тот ребенок, что не смог появиться на свет, не был сыном Шейха. Он был сыном Армана. Гневный рев разлетелся под сводами потолка зала совещания. Когтистая рука сжала могучее горло кентавра. Все надежды Хамаса рушились вместе с надрывными выдохами, что вылетали из горла Армана.

– Повелитель! – послышался из-за спины Шейха оклик.

Руки все так же продолжали сжимать толстую шею кентавра.

– Шейх-Хамас! – чуть требовательнее произнес голос, и Хамас обратил свой взор на говорившего. Тот отшатнулся, но взгляд его остался таким же упрямым и настойчивым. – Позволь узнать, что сделал нареченный твоим сыном кентавр, и не будешь ли ты жалеть, что лишил его жизни, не предав по всем правилам суду.

Хамасу хватило секунды, чтобы проникнуться словами говорившего. Минотавр, что уже почувствовал вкус крови, заставлял Хамаса отвернуться, не слушать визиря, делать свое дело, ведь Арман предатель, изменник, но голос разума в этот раз оказался сильнее, как и голос Амина, его визиря, левой руки, что так часто помогал, не давая совершать глупости, отдавшись во власть внутреннего зверя.

– Повелитель, – снова его голос ворвался в бурлящий злобой мозг, остужая, словно поток холодной воды, гневную горячку.

Пальцы Хамаса ослабили хватку. Кентавр сделал прерывистый вдох. Прошла лишь пара секунд, и Шейх, отступив на шаг, вернулся обратно на трон. Тяжело дыша, он озирался по сторонам, выискивая в глазах визирей осуждение, но те опустили головы и смотрели строго в пол. И правильно делали. Осуждать Правителя не имел права никто, он здесь хозяин и господин. Выровняв дыхание, Хамас повернул голову к Амину.

– Измена, – голос оказался хрипловатым, а в глазах еще стояла пелена, и как Хамас ни старался ее сморгнуть, не мог. И понимал, что его взгляд сейчас напоминает черные дыры в бездну, и если Амин не прервет зрительный контакт, то и его может затянуть туда. Но видимо, визирю боятся было нечего, он всегда имел открытый взгляд и принимал справедливые решения.

– Все понятно, Повелитель, – он все же опустил голову, и Хамас заметил, что его кожа стала бледнее. Видимо, все же процесс пошел. – Кто? – тихий вопрос, который кроме Шейха никто не мог услышать.

– Халиса, – также тихо ответил Хамас.

Брови визири взметнулись вверх. Взгляд уперся в пол, и мужчина, сцепив руки в замок, о чем-то задумался.

– Наказание будет страшное, – наконец, проговорил визирь.

– Должно быть самым страшным, – отчеканил Хамас. Взгляд его с каждой секундой прояснялся, и Шейх дышал все ровнее, зверь отступил. – Стража! – громогласно произнес он. – В темницу визиря Армана!

Кентавр так и лежал без движения на холодном полу, не подавая признаков к жизни, но Хамас точно знал, что сердце того бьется. Чтобы убить это животное, ему понадобилось бы больше времени.

Стражники обступили Армана и в шесть пар рук потащили тело к выходу. Как только дверь закрылась, Амин поднялся со своего места.

– Визирь Арман обвиняется в измене и предательстве Повелителя. И наш Правитель, выносит это на всеобщей суд, дабы не быть предвзятым и не убивать предателя самому.

Визири тут же пришли в движение, послышался нарастающий рокот голосов.

– А также в супружеской измене обвиняется Халиса, жена и мать детей Шейха Хамаса.

Тишина, словно покрывало, опустилась на зал, все взгляды разом обратились на Шейха.

– Приговор о наказании будет вынесен сейчас, на этом совете.