Не пара

Блядь, это безумие какое-то. Ноги подкашиваются. Всё дрожит. Живот уже ноет. Но я хочу ещё. Я не хочу слазить с этого члена. Не хочу останавливать. И не хочу ничего слышать.

Заткнитесь все!

Я затыкаю руками уши, словно могу избавиться от этих голосов, что вопят внутри меня всё громче. Вопят совсем не то, что я хочу слышать.

— Я должен уйти? — Камиль снова подтягивает меня к себе.

— Если снова встретиться с Иркой не входит в твои планы, то да, — распластываюсь я на его большом сильном мокром от пота теле, что щекочет меня мягкими волосами, и мечтаю, чтобы он сказал: «Давай её не пустим!». Или «Да срать мне на неё. Я останусь».

— Хочешь, чтобы я ушёл? — он заглядывает в глаза.

За этот день, проведённый с ним, я поняла две вещи. Что он куда моложе, чем кажется. А ещё, что я ни о чём не хочу с ним разговаривать.

Я хочу трахаться. Бездумно сношаться, как две амёбы или у кого там первого в эволюционной цепи появился член? Вот как они. Член обязателен. Хоть на лбу.

— А ты хочешь остаться? — продолжаю я эту игру в вопросы без ответов.

— Я сделаю как ты скажешь.

— Всё, что угодно? — усмехаюсь я.

— Ради тебя — да, — и не думает улыбаться он, поедая меня своим бесноватым чёрным взглядом.

И это ещё одна вещь, которую я в нём заметила: он почти не улыбается. Постоянно собран, постоянно напряжён. И слишком серьёзно относится ко всему, что я говорю.

— И тебе никуда не надо?

Он игнорирует намёк, что Ренат Алескеров его поди заждался. Но не остаётся в долгу. А, может, это я слишком болезненно реагирую на его невинный вопрос:

— Это квартира твоего жениха?

Настроение моментально портится.

— Так, — сползаю я, а точнее соскальзываю с него в сторону. — Давай так. Мы говорим о чём угодно, только не о нём.

И я постараюсь смириться с тем фактом, что, трахая меня, ты трахаешь и его.

И с тем, что финальную точку в наших отношениях с Верейским я поставила, сама того не подозревая, в тот момент, когда вжала педаль газа в пол и направила свой Рэндж Ровер в стену. Вот такая жирная вышла точка. А скорее клякса. Небрежная. Эмоциональная. Неосознанная. А потом появился Алескеров и всё полетело коту под хвост. Хотя… кому я вру. Мне давно уже нужно было Верейского отпустить. Просто перестать держать. Разжать руки и всё, этого было бы достаточно. Потому что наши отношения давно уже держатся на моём голом энтузиазме. Ему всё равно.

И по факту я ему, конечно, изменила. Но, по сути — нет. Не прыгала из его койки в чужую и обратно, как мандавошка, что было бы куда хуже. Я просто сменила полового партнёра. Технически. Как бы сухо и гнусно одновременно это ни звучало.

Как говорит, моя подруга: «Не то, чтобы по вкусу вкусно, но по сути вкусно!»

Кстати, о подруге. Я подняла глаза на часы, натягивая халат.

— Тебе пора, — небрежно бросила через плечо, направляясь в ванну.

И то с какой военной скоростью, как солдат, Камиль молча поднялся и начал одеваться, неожиданно полоснуло. И обожгло не презрением, что он так легко послушался, а какой-то теплотой, вдруг обнажившей его внутреннюю мягкость, чувственность, зависимость.

— Камиль, — обернулась я. — Не бросай меня.

Он замер, бросив застёгивать брюки.

Иисус, Мария, Иосиф!

На нём нет рубашки. И его телом можно было самого Микеланджело посрамить. Он самый красивый мужик из всех, что я видела без трусов в своей жизни.

И мысль, что могу видеть каждый день, мне неожиданно понравилась.

— Я вернусь, когда закончатся ваши посиделки, — опустил он голову, подхватил с пола рубашку. И быстрее, чем я успела спросить: «Как ты узнаешь, что они закончились?» ушёл.

Но, закрывая за ним дверь, уже знала ответ: он будет ждать во дворе. Сколько потребуется. Хоть до утра. Как верный страж прекрасной принцессы, даже не подозревая какое чудовище на самом деле бережёт.

Глава 12. Девчонка, которая умеет выбирать подруг

Я едва успела высушить волосы, когда в дверь позвонили.

— Привет! — неуверенно топталась на пороге Ирка.

— Ты одна? — на всякий случай осмотрелась я.

— Нет, — она вытащила из-за спины литровую бутылку Мартини. — С коктейлем «друзья на век».

— Не подлизывайся, предательница, — кивнула я ей в сторону кухни. — Это тебя всё равно не спасёт.

— А так? — достала она из-за спины вторую бутылку.

И мне осталось только улыбнуться. И слегка толкнуть эту засранку.

— А я-то, наивная, думала, ты и правда меня на путь истинный наставляла, когда уговаривала пойти домой, а ты, значит, тупо из ревности?

Даже не знаю на что я больше злилась, разливая мартини в стаканы, доверху наполненные льдом: на то, что она делала вид, что меня поддерживает, мол, да, белым девочкам трахаться с чёрными мальчиками зашквар, а сама всё это время трахалась с дагом. Или что он выбрал мою подругу. Специально? Нечаянно? На зло?

Зачем, твою мать? И главное: почему это меня так бесит?

Лёд трещал. Ирка очередной раз вздохнула.

— Ты же разбила ему сердце.

— Кому?! Алескерову?! — я посмотрела на неё как на идиотку.

— Не представляешь, как он страдал.