Не пара

— Простыми словами: их обязанность только получить деньги, а больше они ни за что не отвечают, — чуть не в слово в слово повторил мне «второй» слова «первого».

И первый был юрист Верейского, к которому он и посоветовался обратиться. А второй… ну не то, чтобы я с первого раза не поняла где и как меня наёбывают, просто мне очень нужен был сейчас юрист отца, а показать ему договор — отличный повод.

— Спасибо, Лев Илларионович, — отодвинула я в сторону бумаги. — А можно мне ещё уточнить у вас один вопрос. Про акции.

— Про акции? — удивлённо взлетели вверх его седые кустистые брови. У этого пожилого худого мужика с трудновыговариваемым отчеством имя как никогда соответствовало внешности. Густая седая копна волос так и просилась назвать её львиной гривой.

— Да, про акции «Север-Золото». Я знаю, что вы, конечно, не обязаны всё знать, а у меня вопрос скорее финансовый, чем юридический, — путала я следы, — но не отрывать же от дел ещё и финансового директора.

— Его и нет, он улетел к Владимиру Олеговичу в Нью-Йорк, — снял тот очки, сквозь которые изучал мой договор.

— Тем более. В общем, им там с отцом сейчас точно не до меня. А меня гложут сомнения. Отец обещал отдать мне акции, чтобы я подержала их в руках, прочувствовала ответственность, так сказать, и научилась пользоваться возможностями, которые они дают. Но я так далека от всего этого, что боюсь, ну как бы это сказать помягче, не оправдать доверия. В общем, скажите мне, — словно устав путаться в словесах, вздохнула я, — сколько денег я про… потеряю, если у меня ничего не получится?

— Да, да, конечно, я знаю, что ваш отец владеет пакетом «Север-Золото», — многозначительно кивнул юрист. — Но, не слышал, чтобы он хотел их отдать вам.

Блядь, да не прикидывайся ты, дядя! Да кто угодно уже это слышал! Даже Алескеров! Раз они ему вдруг понадобились. Но было бы странно, если отцовский юрист руководствовался только слухами.

— И?..

— Насколько я помню, разговор шёл о передаче вам прав только после замужества, да и то потому, что вы помолвлены с господином Верейским. Павел Викторович является держателем крупнейшего пакета «Севера», а по сути и членом совета директоров, и его главой. Поэтому ваш отец и сделал из всех своих активов выбор в пользу этого пакета. И вам не стоит волноваться, о них прекрасно позаботится ваш будущий муж. Уж он точно знает, что делать с акциями, тем более его компании, — белозубо улыбнулся он слишком белыми винирами. — Простите, не знал, чтобы отец хотел оформить акции на вас прямо сейчас, если я правильно понял ваш вопрос.

Бе-бе-бе! Да мало ли что ты не зал, хитрый старый осёл. Уж с отцом я как-нибудь договорюсь.

— Почти, — очаровательно улыбнулась я. — Но я спросила сколько они стоят.

И холод моего голоса он почувствовал. Улыбка сползла с его лица.

— Я действительно не финансовый директор. Но могу назвать вам одну цифру. Пакет в тридцать семь процентов, который два года назад господин Алескеров-старший переоформлял на своего сына был оценён, — он достал дорогую перьевую ручку и нацарапал мне на бумажке цифру. — Дальше вы можете сами посчитать сколько стоят семь.

И я, конечно, посчитала. И вернувшись в Пашкину машину посчитала ещё раз.

С одной стороны, если сравнивать с отцовскими капиталами — это жалкая отрыжка его многоголовой финансовой гидры. С другой стороны, обороты моей компании, например, не позволят мне таких денег и за всю жизнь заработать. А сейчас, между прочим, мы вышли на красивую цифру в двадцать миллионов рублей в месяц чистой прибыли. До, мать его, простоя, конечно.

Но, как говорится в мультике про сраную Дюймовочку: «Половина зёрнышка в день не много». Только рожа у тебя Ренат Азимович не треснет? А потом тебе подавай вторые ползёрнышка? А потом захочется и весь амбар?

Два чудесных дня, что мы провели с Пашкой вместе пролетели как один миг. Правда, мне как от пуль приходилось уворачиваться от его поцелуев. И ссылаться на что угодно: на работу, усталость, головную боль (дожилась!), лишь бы любой ценой избежать секса. Такой грязной я себя чувствовала, что искренне боялась его замарать. Можно сказать, по-своему, но берегла. От отвращения, что он испытает, когда узнает, что я так… нет, не низко пала — я вытворяла вещи и похуже, — а так бездарно спустила в унитаз всё, что по крупицам собирала последние годы: его искренние улыбки, заинтересованные взгляды, требовательные прикосновения, жадные поцелуи, порывистые объятия. Те редкие кадры хроники нашей жизни, когда я чувствовала, что действительно важна ему. Нужна. Интересна. Желанна.

Теперь он улетел на неделю в Магадан.

А я не представляла, как смогу это исправить. Но должна была попытаться. Как-то залепить, замазать, склеить, соединить хоть скотчем, хоть лейкопластырем края этой пропасти величиной с Больной Каньон.

Я надеялась разгрести сраные авгиевы конюшни до того, как он вернётся.

И, кажется, знала с какой стороны начать копать.

Глава 10. Девочка, которая умеет заключать сделки. Сделка номер два