Не хочу быть невестой!

Проникновенный голос с хриплыми нотками всегда действовал на нее как-то успокаивающе, и теперь она поддалась его влиянию, позволив расслабиться, чтобы в следующий миг хватать ртом воздух, поскольку бефар приник губами к нежным лепесткам ее лона, целуя уже там. Горячие волны, которые раньше расходились по ее телу, не шли ни в какое сравнение с тем, что она ощущала сейчас. Жар, пламя, головокружительные чувства, которые не описать словами. И все это было сосредоточено сейчас внизу ее живота, там, где бефар подключил в игру язык, сжимая ее бедра руками. Напряжение, которое начало расти еще при первых касаниях, нарастало с каждой секундой, с каждым движением Лифанора, пока, наконец, не взорвалось ослепительной вспышкой наслаждения, заставив Каисмику невольно вскрикнуть, крепко зажмуривая глаза. Волна за волной, что накатывала на нее, словно прибой, унося в неизведанные дали, напрочь выбила девушку из реальности, позволяя лишь лежать, раскинувшись на прохладных плитах храма, и возносить мольбы Семерым за ниспосланное ей счастье. Ведь никак иначе, как дар Богов, снизошел сейчас на бренное девичье тело, пусть и под воздействием дитя Меарра. Открыв глаза, Каисмика увидела знакомые глаза, сейчас кажущиеся еще более темными, бордовыми, словно хорошее вино, и в них читалось такое желание, такая страсть, что Исми вновь почувствовала накатывающий на нее жар.

- Еще… Всего лишь одно слово, сорвавшееся с ее уст, и бефар с грудным рычанием оказался сверху, впиваясь в ее губы. Жестко, сминая и подчиняя себе. Совсем не так, как целовал он ее вначале. Но этого и не нужно было, сейчас Исми сама хотела показать, насколько распалена, хотела передать огонь, блуждающий по ее венам, мужчине, что способен дарить ни с чем не сравнимое удовольствие. Ее полустон-полукрик Лифанор также впитал губами, когда осмелился толкнуться в разгоряченное лоно. Распирая, разрывая барьер невинности и делая ее женщиной. Минутная резкая боль быстро сменилась чувством наполненности и целостности. Словно она жила для этого момента, для того, чтобы стать единой с могучим сильным мужчиной, что пробуждал в ней чувства, которые ломали все известные ей нормы морали. Каисмика упивалась их близостью, каждым толчком, каждым поцелуем и каждым прикосновением к коже, что казалась не твердой броней, а теплым шелком, ложащимся под ее руки гладкой простыней, очерчивая литые мышцы. Его тело, могучее, сильное, огромное, нависало над ней, закрывая небосвод, виднеющейся за разрушенным потолком, раскачиваясь в гипнотизирующем темпе, посылая волны наслаждений и заряды тока, заставляя ее вздрагивать и крепче цепляться за него, впиваясь ногтями в ставшую податливой кожу. Уже лежа на нем, слушая размеренное дыхание и удобно прильнув к теплому телу, Каисмика поняла то, что проскользнуло в ее мозгу перед самим поцелуем: она ведь действительно исполнила предписание договора, что они заключили давным-давно, договора, который сейчас не играл для нее никакой роли. Она полюбила бефара.

Глава двадцать восьмая