Не демонтировать!

Мы начали с демонстрации того, что различие между научной фантастикой и фэнтези можно выразить математически. Полученный результат (48) неожиданно привел нас к еще одному заключению: различие должно быть качественным.

Вопреки почти полному совершенству многих научно-фантастических произведений[19] нельзя привести разумные доводы в пользу высококачественности научной фантастики в целом. Закон Старджона (Sturgeon’s Law)[20] также устраняет это заблуждение. Следовательно, мы достигли неизбежного заключения, что фэнтези качественно несовершенна. Мы показали, что степень несовершенства равна 6, или 14,3 %.

Дальнейшие выводы

Поскольку математический метод оказался столь успешным в ответе на вопрос о научной фантастике/фэнтези, его применение показано в любой подобной дискуссии. Например, сравнение яблок (apples – 69) и апельсинов (oranges – 79) показывает, что на самом деле они скорее подобны, чем различны, их количественная разница (10) всего 13,5 % от их среднего арифметического (74).

Благодарность

Выражается глубокая признательность Л. Гудлоу за просмотр первого наброска этой статьи.

Шарлатан

От сценического освещения Дастина то и дело прошибал пот. По крайней мере, именно в этом он видел причину внезапно выступавшей испарины, покрывавшей его каждый раз, когда он оказывался на сцене перед очередным шарлатаном – представителем «альтернативной медицины».

Это даже нельзя было назвать состязанием, ведь его оппоненты выглядели сущими идиотами, едва способными завязать шнурки на своих ботинках, не то что вести дебаты о медицине на национальном телеканале. Взять, к примеру, сегодняшнего гостя – гомеопата. Доктора – хотя Дастин с трудом себе представлял, как этому человеку удалось получить диплом, – Натана Летурно, дипломированного врача, заслуженного гомеопата и кандидата медицинских наук в области здравоохранения. Он и прочие приверженцы его шарлатанских методов лечения утверждали, что лекарства можно разбавлять в миллион раз – настолько сильно, что в итоге в получившемся растворе не останется ни одной молекулы исходного препарата. Тем не менее они заявляли, что эти бесполезные снадобья были такими же целебными, как и настоящие лекарства, более того, после разбавления их целительный эффект только возрастал, даже если окончательный раствор на 99,999999 (и добавьте еще сколько угодно девяток) процентов состоял из дистиллированной воды. В общем, чушь, да и только!

Летурно производил впечатление довольно приятного человека. Едва появившись в студии, он пожал Дастину руку и сказал: «Очень рад познакомиться», затем перекинулся несколькими фразами с работниками сцены, пока они продевали микрофон у него под рубашкой и закрепляли на лацкане пиджака. Летурно сказал: «Раз-два, раз-два… проверка», чтобы убедиться в качестве звука, после чего добавил: «Garcon, l’addition s’il vous plait»[21] и, заметив удивленные взгляды ассистентов, с улыбкой уточнил: «Не обращайте внимания, просто маленькая шутка». Ни малейших признаков лицевого тика или других симптомов нервного возбуждения, которые часто проявлялись у приверженцев альтернативной медицины, когда им приходилось сталкиваться с придирчивой научной экспертизой, – Дастин даже пожалел о том, что придется разнести Летурно в пух и прах на глазах у зрителей.

– Не правда ли, любопытно осмотреть ту часть студии, которая обычно скрыта от посторонних глаз? – спросил Летурно у Дастина.

– Да, это позволяет по-новому взглянуть на весь «гламур» шоу-бизнеса, – согласился Дастин.

Они сидели в пол-оборота друг к другу по обе стороны от пустого кресла, которое во время дебатов должна была занять Шелли Нгуен – ведущая шоу. Кресла в студии были из темного дерева с бархатной обивкой. Перед ними поблескивал стеклянный журнальный столик – чистота, ни единой пылинки. Циновка на полу в сдержанных бежевых тонах сочеталась по цвету с деревом и обивкой кресел, а задником служила матовая панель, за которой был установлен проектор, высвечивавший на этой панели ночные виды города, расположенного на вершине далекой горы. Студию заливал яркий белый свет от восьми или десяти прожекторов, четыре из которых были направлены в отражатели в виде зонтиков, чтобы рассеивать тени. А чуть сбоку, за пределами радиуса обзора камер стояла обшарпанная металлическая тележка с таким же нелепым старым телевизором, повернутым в сторону гостей на сцене, чтобы те видели, как они выглядят на экране. Провода, словно змеи, тянулись от него к приборной панели, которая была в четыре фута шириной, имела прямоугольную форму и вся состояла из различных кнопок и переключателей. При этом сама панель напоминала скорее верстак в каком-нибудь гараже, чем высокотехнологичный информационный центр. Клубок проводов под пультом управления служил оператору подставкой для ног.

Бетонный пол покрывали коврики, заглушающие эхо. Вокруг сцены были расставлены прямоугольные листы фанеры, также завешенные ковровым покрытием.

Проследив за взглядом Дастина, Летурно заметил: