Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— У меня с Новеллой Матвеевой связаны очень романтические воспоминания, — сказала Инга, глядя в окно. — Когда-то давным-давно, когда ты, Грегори, еще был совсем малышом, у нас в Академгородке в марте 1968 года был знаменитый фестиваль бардов. Ажиотаж был жуткий. Билеты достать было невозможно. К нам съехалось много интересных людей. Там дал свой единственный публичный концерт Александр Галич. Все ждали приезда Новеллы Матвеевой, но она приболела и не приехала. Было очень жаль, потому что именно ее мне хотелось увидеть, более чем кого другого. "Какой большой ветер упал на наш город…" — Инга, улыбнувшись своим воспоминаниям, посмотрела на Грегори. Но ей показалось, что он погружен во что-то совсем далекое, не связанное с ней. И стало грустно, одиноко. А в ушах зазвучал этот, ни с кем не сравнимый голос Новеллы Матвеевой, поющей одну из самых ее философских песен.

Это далеко! Ну что же? -

Я туда уеду тоже.

Ах ты, боже, ты мой боже,

Что там будет без меня?

…….

Белые конверты с почты

Рвутся, как магнолий почки,

Пахнут, как жасмин, но вот что

Пишет мне родня:

Пальмы без меня не сохнут,

Розы без меня не глохнут,

Птицы без меня не молкнут…

Как же это без меня?

Инга не успела "дослушать" последний куплет, как Грегори внезапно пылко обнял ее.

— Инга, Инга! Я больше не могу. Зачем, зачем ты меня мучаешь?! — Грегори перешел на "ты". — Я не могу жить без тебя. Я не могу. Я схожу с ума. Я не знаю, что делать.

Инга почувствовала всеобъемлющую страсть к нему и, сбросив все сковывающие ее разницей в возрасте тормоза, отвечала на все его порывы так же пылко и страстно…

— Инга, — услышала она слова возлюбленного, — у меня в дипломате билеты, билеты в Ниццу… Прямо завтра утром. Полетели. Я взял отпуск на месяц!

ХХХ

ЛИНА не могла оторвать глаз от Ксюши.

— Ксюша, моя милая, ну до чего ж ты хороша в этом костюме. Все, мы его берем.

— Но Галина Петровна, он очень дорогой, я не возьму от вас такой дорогой подарок.

— Ксюша, ну почему я не могу купить своей будущей невестке. Я могу себе позволить сейчас. Майк постоянно мне что-то подбрасывает. Пойдем, пойдем, расплатимся, а потом посидим где-нибудь в кафешке, обмоем.

Они вышли из ЦУМа и направились на Красный проспект в поисках уютного места, где бы поесть. Как только сели за столик, Ксюша сказала:

— А мне нравился Новосибирск. Красивый город. Я вообще кроме Москвы мало где была в своей жизни.

— Ну ничего, скоро увидишь весь мир. Вот Алеша там обоснуется, приедешь к нему. А потом ко мне все мои детки будут ездить.

— Галина Петровна, на вашем вечере, когда вы расписались, я наблюдала за Майком. Он вас очень любит. И вообще он мне очень понравился. Такой красивый, солидный, благородный…

— Ой, моя милая, если б ты знала, сколько мне в жизни досталось.

— Галина Петровна, спасибо за то, что вы меня пригласили… Вы словно угадали, что я и сама очень хотела с вами встретиться. Мне нужно с вами поделиться. Мне больше не с кем. Мама меня не поймет. Дело в том, дело в том, — она заплакала, — что я беременна.

— Ты ждешь ребенка от Алеши? — воскликнула ошеломленная Лина.

— Да-да. Я не знаю, как это получилось. Мы предохранялись. И, может, это произошло прямо перед самым его отъездом, может, прямо в ту ночь.

— Так какой у тебя срок?

— Ну вот считайте. Он улетел в конце апреля. А сегодня — десятое июля. Два с половиной месяца. Десять недель, врач сказала.

— А Алеша знает?

— Нет, он ничего не знает, и я не хочу ему говорить пока.

— Почему? Надо сказать.

— Нет-нет. Он и так почти не пишет и редко звонит. Наверное, очень занят. Я не хочу его расстраивать. Вот вы поедете, все там посмотрите и мне все напишете.

— Так, Ксюша, я вылетаю в начале сентября. Еще почти два месяца.

— Все равно, Галина Петровна. Только дайте мне слово, что вы до приезда в Америку ему не скажете… Мои родители пока ничего не знают. Я им не говорила из-за того, что боялась, что они меня будут заставлять сделать аборт. Мама почему-то не верит, что Алеша сюда вернется или заберет меня в Америку.

— Не волнуйся, моя милая, все будет хорошо.

ХХХ

НОННА с букетом цветов в руках с нетерпением ожидала появления дочки в толпе прилетевших ее рейсом пассажиров. Боб первый увидел Асю и махнул ей рукой.

Ася, стройная, в облегающих светло-голубых джинсах, белоснежной хлопчатобумажной тонкой кофточке, как юная девушка, подбежала к матери и отчиму и, счастливо улыбаясь, одновременно обняла их обоих.

— Ну вот и встретились! — радостно сказала светящаяся счастьем Ася.

— Да! — вторила радостная и счастливая Нонна. — С самого Нового года не виделись, более полугода. Но ладно. Главное, что я тебя вижу счастливой наконец, дочка. Это все оправдывает.

— Да-да, у меня все замечательно. А Аллочка с Мишей вам передают привет. Аллочка уже вот-вот должна родить. Им продлили контракт, вернее, их уже приняли в штат в фирму. Раньше они как бы стажировались. А теперь у них все прекрасно. Работают в том же здании, в "Близнецах". Собираются дом покупать. Вот я потому сейчас приехала, что когда Аллочка родит, я буду ей помогать и буду занята.