Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— И что ты этим хочешь сказать?! — спросила Рита, уткнув кулаки в бедра и обратив на племянника игриво-гневный взгляд. — Ну ладно, ладно, — рассмеялась она, похлопав его по плечу. — Сегодня у меня праздник, и я все прощаю. А ты, Инга, и вправду выглядишь потрясающе. Я уже и сама себе перестаю верить, что знаю тебя с одесских времен. Может, ты — не ты, а твоя дочка? — Рита рассмеялась и тут же добавила: — Завтра мы с тобой рассмотрим мои фотоальбомы, там есть старые фотографии одесских времен.

— А я, кажется, что-то припоминаю, Рита. У тебя были очень вьющиеся, необыкновенно густые волосы, и цвет…

— Да-да, цвет был рыжий, — засмеялась Рита. — Тогда это было немодно и считалось некрасивым. Но мама не разрешала краситься. Ведь мы тогда слушались мам. Но как вышла замуж — сразу поменяла цвет на вот такой, как сейчас, что-то среднее между блондинкой и шатенкой. Совсем блондинкой я не хотела быть, так как в Америке много анекдотов про блондинок. Я и так герой многих историй, даже неправдоподобных. Но вот героем анекдотов быть не хочу. Например, таких: "Мама, все мальчики говорят мне, что я — болванка. Что это?

— Мери, ты не болванка, ты — блон-дин-ка. Запомни! А лучше запиши!"

или: "Почему блондинки не пьют pаствоpимый кофе в пакетиках?

— Hе могут понять, как в такой пакетик влезает две чашки воды", или "Почему блондинкам не дают обеденного пеpеpыва? — Слишком долго учить их заново". Или: "Почему блондинок хоронят в треугольных гробах? — Потому что когда они закрывают глаза, они раздвигают ноги…"

Рита расхохоталась и тут же воскликнула:

— Инга, что мы стоим, пойдем, я тебя отведу в твою комнату. Грегори, — обратилась она к племяннику, — пожалуйста, отнеси наверх в гостевую чемодан Инги.

Комната словно объяла Ингу своей теплотой, уютом, как и все, что ее окружало уже с порога этого дома.

— Так, — сказала Рита весело и вдохновенно, — ты только не думай, Инга, что мы тебе позволим расслабиться. — Она глянула на часы. — Через полчаса начнет собираться народ.

Инга посмотрела на хозяйку с крайним удивлением.

— Не удивляйся, Инга! Сейчас соберется народ. И про сон ты совсем забудешь. Так что приводи себя в порядок и спускайся. Форма одежды — чем веселее, тем лучше.

Инга никогда в жизни не была в подобной ситуации, но боялась показаться скучной и пренебрегающей игрой, затеянной хозяйкой. Поэтому она улыбнулась и соответствующим игривым тоном сказала:

— О'кей. Как прикажете. Постараюсь.

— Ну, молодец.

Ведь ты одессит, Инга, а это значит,

что по душе тебе веселая игра!

Ведь ты не зря, Инга, сюда примчалась,

Не зря примчалась ты, где ждут давно тебя!

— Это что, экспромт? — засмеялась Инга.

— Представь. Это именно то, чем я больше всего люблю заниматься. Ну ладно. Ты все сама увидишь и узнаешь. Я пошла вниз, а то банда сейчас завалится.

Инга, уже совсем потеряв ориентацию, куда и к кому она попала, решила отдаться во власть событий. Она открыла чемодан, соображая, что бы найти из одежды, что хоть как-то соответствовало бы критерию, заданному Ритой — посмешнее. И ничего, кроме красного сарафана, который купила для поездки в Лас-Вегас, не нашла. Хоть она с того времени заметно похудела, но "мокрый" трикотаж так же красиво облегал фигуру. Она повязала по бедрам купленный в Лас-Вегасе коричнево-золотистый шарфик-сеточку с длинной бахромой из бисера, надела те же, что в Лас-Вегасе, сандалии. Скрученный в большой узел хвост из искусственных волос она распустила, и он свисал вдоль шеи почти до лопаток.

Она спустилась и прошла в столовую, наполненную шумной русской речью, перебиваемой постоянно коллективным громким хохотом. Народу толпилось человек пятьдесят самого разного возраста — от совсем пожилого до студенческого. Туалет каждого имел какое-то дополнение, вызывающее улыбку. У кого — большой бант на шее, у кого шляпа с пером, у кого галстук, составленный из нескольких и болтающийся почти до пола, у кого платье с кринолином. Одноразовые тарелки они наполняли автоматически, даже не разглядывая содержимое огромных керамических блюд с купленными хозяйкой готовыми закусками и сладостями. Все были настолько увлечены беседами, что никто на Ингу не обратил внимания. Она была этому рада, так как не имела понятия, о чем говорить с незнакомыми людьми.

В это время ее заметила вышедшая из другой комнаты Рита. Она остановилась в нескольких шагах, развела широко руки и, чуть откинувшись назад, воскликнула:

— Ох, хороша! Ну обалдеть можно. Похоже, что тебя муж в масле катает, если ты так сохранилась, Инга. Ну отпад просто. Так не бывает. Да тебя нельзя пускать на порог замужней женщины. Ты опасна. Но я уже не из этих дур — замужних. Я свободная птица, и ты мне ничем не угрожаешь. — Рита расхохоталась и, подойдя к Инге, взяла ее руку и подняла вверх.

— Ша, ша, тихо! — воскликнула она. — Ну хватит обжираться, ну остановитесь на минутку. Как с голодного края приехали. Да, приехали. Но ведь давно-давно уже. Пора уже было накушаться! Ну посмотрите сюда! Я вам сюрприз приготовила. Посмотрите: вот эта красавица — это Инга. Мы с ней знакомы с юности!