Настроение: со льдом!

О том, что мы с Марком пожалуем в гости уже этим вечером, я сообщила Ляле. Не смогла заставить себя позвонить маме. Сестра, конечно же, обрадовалась, тут же воспылала энтузиазмом, принялась составлять меню ужина, размахнулась не на шутку, засобиралась в магазин, пока они с мамой не уехали из города, а я настояла на том, чтобы оплатить все расходы. Ляля поначалу принялась отказываться, но я продолжала настаивать, после чего переслала ей деньги на банковскую карту. Сумма была значительно больше, чем Ляля бы смогла потратить, но сестра плохо разбиралась в доходах и расходах, всегда покупала то, что ей казалось нужным и что просто нравилось. Жизнь в большой семье экономии её так и не научила, но в этом была не только её вина, но и родителей, и Виталика, поэтому самой Ляле я никогда ничего не выговаривала. Считала, что с тех пор, как она стала мамой во второй раз, это вовсе не моё дело. Все люди взрослые и живут, как могут и как хотят. Лишь иногда моё недоумение и непонимание ситуации прорывалось наружу и выливалось в такие неприятные инциденты, как недавно на семейном ужине.

– Какие у тебя отношения с семьёй? – спросил Марк, когда мы вечером выехали по направлению к дому родителей за городом.

– Хорошие, – тут же ответила я.

– А почему ты тогда так нервничаешь?

– Они же родители, – удивилась я.

Марк ухмыльнулся.

– У тебя строгий отец?

– Нормальный у меня отец, – возразила я. – Просто…

Я замолчала, в последний момент поймав себя за язык, но было поздно. Марк посмотрел на меня с ожиданием.

– Просто что?

– Просто я не знакомлю родителей с мужчинами, с которыми…

– С которыми спишь? – подсказал он, когда я снова запнулась на полуслове.

– С такими тем более, – возмутилась я его насмешливым тоном.

– Интересно.

– Марк, перестань, пожалуйста.

– Ладно, извини. – Он протянул мне открытую ладонь в примирение, а сам смотрел на дорогу. Рука была протянута, и мне показалось неудобным её не принять, хотя все эти дружеско-интимные мелочи казались до ужаса странными. Я вложила свои пальцы в руку Марка, и он их сжал.

Мы въехали в обычный посёлок, с его старыми домами, разросшимися фруктовыми садами и яркими островками цветов повсюду. Назвать заросли цветов в палисадниках клумбами было нельзя, у большинства хозяек они росли охапками, хотелось подойти и утонуть в их благоухании. Дома самые обычные, совсем не коттеджи, и я то и дело посматривала на Марка, пытаясь поймать его реакцию. Мне казалось странным даже его присутствие здесь, ведь по моим размышлениям, привык он совсем к другому. Но Марк казался спокойным, никакого недоумения, непонимания, он скорее любопытничал.

Оказавшись у ворот родительского, хотя мысленно я продолжала называть его бабушкиным, дома, мы посигналили. Я вышла из машины, посмотрела на ветви яблони, что тяжело свешивались через забор, радуя глаз налившимися румяным боком яблоками. Марк открыл окно со своей стороны, и тоже на яблоню смотрел. А затем по-мальчишески открыто улыбнулся и сказал:

– Круто.

Я улыбнулась.

Засов на воротах с внутренней стороны загремел, створки начали открываться, и я увидела отца.

– Привет, пап.

– Привет, – сказал тот. Покосился на машину Марка, потом на него самого взглянул, тоже кивнул в знак приветствия. Но особой радости я в отце не видела. По всей видимости, его так же, как и меня, поставили перед фактом предстоящего знакомства. Только интересно, как мама объяснила отцу визит Марка. Кто он для меня? Любовник, начальник?

Марк проехал за ворота, вышел из машины, и они с отцом пожали друг другу руки.

– Евгений Михайлович, – представился отец.

– Марк.

Начальники по имени вряд ли представляются, подумалось мне.

На душе будто камень лежал. Я не понимала, что я здесь делаю сегодня, почему с Марком, как мне себя вести, а самое главное, чего от меня ждут. Даже взгляды отца, пристальные и вопросительные, меня выводили из себя. Что я, по его мнению, сейчас должна делать? Сиять от радости, что в кои-то веки появилась в родительском доме не одна? Я должна быть от этого счастлива? Радоваться по этому поводу меня отучили много лет назад, поэтому я лишь наблюдала за происходящим. К тому же, заметила на веранде Виталика. Он вышел из дома и наблюдал. Мы на какую-то секунду встретились с ним глазами, и у меня в горле ком встал. Горький и болезненный. Но следом за ним вышла Ляля, по привычке прильнула к мужу, она не могла пройти мимо Виталика, не прикоснувшись к нему, не обняв или не поцеловав. Вот и сейчас ненадолго прижалась к его спине, он машинально поймал её руки на своём животе, а Ляля уже проскользнула мимо и спустилась по ступенькам, торопилась нам навстречу.

– Вы приехали! Как замечательно! – Я обняла сестру, когда она подошла, натянуто улыбнулась, а Ляля уже подхватила Марка под руку, увлекая ближе к дому. – Пирог в духовке, как я и обещала. Вы голодные?