Настроение: со льдом!

– Ну, у вас умная дочь. – Марк отпил из стакана с компотом. – К сожалению, альтернативы, как зарабатывать для семьи достойные деньги, пропадая на работе, никто пока не придумал. Точнее, некоторым такое счастье, конечно, выпадает, но это большая редкость. Тут либо одно, либо другое.

– Что именно?

Марк пожал плечами и спокойно сказал:

– Либо работа, либо курочки и цветочки.

– А я считаю, что где родился, там и сгодился, – сказал отец наставительно. – Никогда не понимал, куда Тома всё время бежит. Всё какие-то курорты, европы с китаями. Уедет и пропадёт на несколько месяцев. А родители переживай. Хорошо хоть Лялька дома, внуков вот нарожала нам. Можно спокойно встретить старость.

Марк выслушал моего отца, голову повернул, взглянул на меня.

– Ты слышишь, – сказал он негромко, но достаточно для того, чтобы его расслышали, – родители хотят внуков.

Мама снова махнула на него рукой, на этот раз небрежно.

– Марк, эти разговоры уже столько раз были. Томе некогда заниматься личной жизнью. Она вся в работе.

– Это претензия ко мне? – улыбнулся он моей маме. Улыбнулся широко и лучезарно, а ещё неискренне. Но, наверное, это понимала только я. От всего этого разговора у меня на душе было настолько тяжело, что сердце в груди колотилось неприятными скачками. А ещё хотелось встать и уйти, закончить, наконец, это мучение. У меня кусок в горло не лез. Марк рядом со мной с картошки и салатов перешёл на фирменный Лялин расстегай, ел, нахваливал, а попутно разговаривал с моими родственниками. И так легко у него получалось, он не стеснялся, не думал о том, что сказать. И его слова порой не нравились родителям, но они молчали, терпели слабо выраженное нахальство гостя. Виталик тоже молчал, будто в рот воды набрал, был не рад и не весел, я несколько раз встретилась с ним взглядом, и понимала всю степень его недовольства. Но он не был хозяином в этом доме, и его, явно, никто не спросил, когда ожидали приезда Марка Константиновича. И, наверное, впервые за много лет брака, семейного единодушия, в том числе, и с моими родителями, Виталик был настолько недоволен.

– Пожалуй, тебе следует отправиться в отпуск, – сказал мне Марк, в конце концов. – Раз уж, как считают твои родители, ты заработалась.

– Я же так не считаю, – попыталась донести до него свою позицию я. – Я не устала.

– А несколько дней назад говорила совсем другое. Что ты устала от всего, и все тебе надоели.

– Это было сказано в сердцах.

Марк кивнул, усмехнулся.

– От чувств-с.

– Именно так, – согласилась я.

Ляля рассмеялась, слушая нас. Смотрела восторженными глазами, даже в ладоши хлопнула.

– Вы оба такие милые!

Марк посмотрел на неё и неожиданно замер, всего на мгновение, но я заметила. Он всматривался в лицо Ляли, брови на короткое мгновение сошлись на переносице, но затем Марк тут же расслабился, снова принялся за пирог, даже похвалил:

– Очень вкусно. Никогда не ел этих… Тамар, как они называются? Я забыл.

– Расстегаи, – напомнила я.

– Точно. Очень вкусно.

Я едва дождалась окончания ужина. При этом чувствовалось, что ждала этого момента далеко не я одна. Все, кроме Ляли и детей, судя по всему, были недовольны. Я замечала, что родители то и дело переглядываются, отец хмурится, а Виталик старается остаться ото всех в стороне, молчит и о чём-то думает. Все явно испытали облегчение, когда смогли встать из-за стола и заняться своими делами. Дети устроились на ковре, принялись собирать башню из конструктора, складывая разноцветные кубики и крепя к ним арки и треугольные крыши, а отец уселся перед телевизором, включил футбольный матч. Правда, ради приличия поинтересовался у Марка, любит ли тот футбол. Тот ответил, что предпочитает хоккей, и отец оставил его в покое, это, кажется, обоих устроило. Мама с Лялей убирали со стола, носили тарелки на кухню, я, было, вызвалась им помочь, но мою помощь не приняли. Сказали, чтобы я развлекала гостя. И, воспользовавшись моментом, Марк взял меня за руку и вывел на веранду.

Мы вышли, закрыли за собой дверь, и я, наконец, выдохнула. Оказывается, я весь вечер была ужасно напряжена. Понимала это, но не думала, что настолько. И, наверное, ещё и из-за этого зябко поёжилась, оказавшись на свежем воздухе. Марк развернул меня к себе спиной и обнял. От его рук сразу стало теплее. Я от нахлынувшего удовольствия вперемешку с облегчением, даже глаза ненадолго прикрыла.

– Мне не нравится, когда тебя называют Томой, – вдруг сказал он.

Я открыла глаза, сосредотачиваясь на его словах. Немного удивилась.

– Почему?

Марк дёрнул плечом.

– Чёрт его знает. Не нравится. Наверное, потому, что ты не Тома.

– А кто?

Он улыбнулся мне в волосы.

– Ты – царица Тамара.

Я даже рассмеялась.

– Какой ужасно льстивый комплимент, – пожурила я его.

А Марк отказался, головой покачал.

– Ничуть. Я, на самом деле, так думаю. И никак иначе тебя не воспринимаю. Вот это имя тебе, на самом деле, идёт. А не какая-нибудь Тома или Наташа.

– Ну, хватит уже мне напоминать об этом, – попросила я.

– Стыдно, да?

– Нисколько. Но зачем напоминать.

– Чтоб неповадно было мне врать.