Настроение: со льдом!

– И что? Думаю, если ты будешь более открытой к людям, тебе это пойдёт на пользу. Начальство тоже люди. Любят отдохнуть и вкусно поесть.

– Да, а то Марк Коваль за всю жизнь пирогов на веранде не ел!

– Успокойся, – попросила мама и взглянула на меня с явным намёком. – Когда-то нужно устраивать свою жизнь. И ничего плохого, ничего постыдного в этом нет. Привести в наш дом мужчину, пусть даже начальника. Успокойся, Тома. – Тон уже звучал назидательно и предостерегающе.

Сказать мне было больше нечего. Да и исправить я уже ничего не могла. Меня попросту поставили перед фактом. Двери лифта за их спинами, наконец, открылись, мама первой вошла в кабину, а Ляля кинулась мне на шею и крепко обняла. С тревогой заглянула в глаза.

– Тома, ведь всё будет хорошо?

Я смотрела в её обеспокоенное лицо и через силу кивнула. Заставила себя улыбнуться.

– Конечно, Ляля. Всё хорошо.

Мама с сестрой уехали, а я ещё некоторое время стояла перед закрывшимися дверями лифта. Дышала, в попытке успокоиться.

– Тебе совершенно необязательно ехать к моим родителям на дачу, – сказала я Марку, вернувшись в кабинет. Старалась держаться спокойно и даже улыбнулась.

– Почему необязательно? – переспросил он. – Меня пригласили, я хочу поехать. Хочу поесть фирменный пирог. Как он называется, напомни.

– Расстегай, – проговорила сквозь зубы.

– Вот, его и хочу. Никогда не ел пирогов с таким названием. Хотя, если вспомнить, сколько лет я прожил за пределами родины, то ничего удивительного. Так что, мне всё любопытно. Или ты против того, чтобы я знакомился с твоими родственниками?

– Просто не понимаю, для чего тебе это.

– Просто так. Должен же я увидеть, откуда такие офигенно красивые девушки берутся.

– Ты кого имеешь в виду? – поинтересовалась я, не сумев скрыть сарказма.

– Тебя, кого же ещё? Ну, и сестру твою. Интересная девушка.

Я смотрела на Марка, ждала продолжения. Привычного для себя продолжения, восхищения красотой моей сестры, обычно все мужчины заканчивали тем, что говорили, что Ляля похожа на ангела. Белокурая, голубоглазая, с ясной улыбкой…

– С ней всё в порядке? – спросил Марк.

Я моргнула.

– То есть?

Он немного замялся, явно подбирал слова, усмехнулся несколько смущённо.

– Она очень счастливо улыбается.

Я пожала плечами.

– Она беременна.

– А-а, – протянул Марк. – Может это сказывается.

– Что значит – сказывается? – Его слова и тон были мне непонятны.

Марк приглядывался ко мне, после чего поинтересовался:

– Ты обиделась?

– Нет, – отказалась я. – Просто не понимаю, что ты имеешь в виду.

– То, что твоя сестра очень восторженная девушка. Насколько я смог понять.

Я кивнула, согласилась:

– Есть такое.

– Вот и я об этом. Так что, вечером едем.

Я разглядывала Марка, не в силах решиться ответить ему согласием. Понимала, что вечер с ним в кругу моей семьи, дастся мне с большим трудом. Отберёт у меня кучу сил и нервных клеток. А ради чего я собираюсь страдать, я не понимала. Точнее, понимала. И дело было совсем не в Марке. Дело было в маме, в её взглядах с непонятным мне намёком и обвинением, в её тоне и внутренних подозрениях по отношению ко мне. Порой эти самые подозрения вспыхивали в ней, и мне становилось очень трудно, и обидно. Потому что виноватой я себя ни в чем не считала. А сейчас она хотела видеть Марка, ради собственного успокоения, или ради каких-то других целей, совершенно не задумавшись о том, что это может негативно сказаться на моей работе, на моей жизни, на моём внутреннем спокойствии. Ей необходимо было успокоить себя, и я, судя по всему, собираюсь пойти у неё на поводу.

Пока я раздумывала, Марк обошёл мой рабочий стол, подошёл ко мне и заглянул в глаза. Я, если честно, этого не ожидала, в первый момент предприняла попытку от него отступить, абсолютно машинально, но он удержал и снова заглянул в глаза. Затем наклонился ко мне. Я понимала, что он хочет меня поцеловать, но не настаивает, даёт мне возможность выбора. Я постаралась внутренне успокоиться, отодвинуть в сторону все неприятные мысли о родственниках, и подставила губы для поцелуя. Марк понимающе усмехнулся, поцеловал меня. Очень осторожно, мягко, успокаивая, а не дразня.

– Я буду вести себя хорошо, не переживай.

– Я не за тебя переживаю, – всё же сказала я, и, наконец, отступила от него.

– Завтракать поедем?

Я согласно кивнула.