Настроение: со льдом!

Я смотрела на него. Невольно отмечала все перемены в его внешности за прошедшие годы. С тех самых пор, как я могла сказать про Виталика «мой мужчина». Тогда он был другим. Молодым, воодушевлённым, окрылённым. А сейчас он возмужал, взгляд стал серьёзным, а порой тяжёлым, волосы на макушке уже не вились завитками, с возрастом это ушло, а на лбу и вокруг глаз появились первые морщинки. Он из мальчика превратился в мужчину. В счастливого семьянина, но мне он почему-то упорно казался прибитым к земле обстоятельствами, которые совершенно не хотел замечать. В Виталике без конца откуда-то бралась уверенность в том, что он самый счастливый человек на свете. Только потому, что женат на Ляле.

– Это ведь ты подсуетилась с этой работой?

Я не ожидала столь прямого вопроса, тем более с ноткой обвинения. Была занята своими мыслями, и в первый момент под его взглядом растерялась. Не знала, что сказать. Но притворяться смысла не было, Виталик всё прекрасно понимал.

– Это хорошая возможность, – принялась оправдываться я. Мне не нужно было этого делать, я понимала, что поступаю неправильно, но под его взглядом мне хотелось как-то исправиться, стать хорошей, достойной его. Как Ляля. Но всё делала не так.

Я вздохнула, отвела глаза в сторону, как перед прыжком в воду.

– Я не искала специально. Просто разговорилась со знакомым в Москве, они как раз подбирают специалистов твоего уровня. Как я могла не подумать о тебе?

– Действительно, – хмыкнул он.

Я взглянула на него с претензией.

– А в чем дело? Я о тебе подумала, потому что меня беспокоит… ваше с Лялей положение.

– Тома, у нас всё нормально, – проговорил он с нажимом, а сам в этот момент смотрел так, что было понятно – моя настойчивость его раздражает. Или смущает. Или всё вместе.

Но я не могла упустить такой шанс. Я не помнила, когда в последний раз мы вот так оставались с ним наедине. Когда могли сесть друг напротив друга и поговорить.

– Виталь, послушай, – вкрадчиво начала я. – Обдумай всё хорошенько. Это такой шанс, который не упускают даже тогда, когда у тебя «всё нормально», понимаешь? Это хорошая должность, зарплата, перспективы. Это будущее. И твоих детей, в том числе.

– Я не хочу, чтобы мои дети росли в Москве.

– А что плохого в Москве? – позволила я себе возмутиться. – Ты там вырос, я там выросла, по крайней мере, когда мы с тобой учились, тоже особо взрослыми не были. И ничего ужасного с нами, как видишь, не случилось. Что за условности?

– Дело не только в этом. Мы с тобой знаем, какой ритм жизни меня там ждёт. Я дома буду появляться только ночью. Да, я всё понимаю. Будут деньги, нам предоставят жилье, по возможности решат все бытовые проблемы. Но моей семье жизни не будет. Мне это не нужно, Том. Я давно всё для себя определил.

– Что ты решил? – поневоле разозлилась я. – Сидеть у родителей на огороде? Виталя, ты ведь такой способный, ты такой умный. А чем ты здесь занимаешься? И ради чего?

– Намекаешь, что я копейки зарабатываю? – усмехнулся он.

– Я не знаю, сколько ты зарабатываешь, – отказалась я. – Но, судя по происходящему, немного. При этом упрямо отказываешься от хорошей работы.

– Я не повезу Лялю в Москву, – упорствовал он. – Ей здесь хорошо.

– Конечно, хорошо! – Я не удержалась и даже в сердцах руками всплеснула. – Под маминым и папиным крылышком! Она до сих пор ведёт себя так, будто ей семнадцать!

Взгляд Витали стал недовольным и обвиняющим.

– А ты не задумывалась, что, возможно, в этом её счастье? Не многим это дано.

Открытый намёк на то, что мне не дано. Я осторожно втянула в себя воздух. Столько лет прошло, а я до сих пор остро реагирую на каждое его слово, на каждое его недовольство мной.

– Извини, – проговорила я наконец, – я не вижу в этом счастья. – Он глянул на меня, а я, наверное, впервые решила не отступать и сказать всё, что думаю. И будь, что будет. – Я люблю сестру, я принимаю её такой, какая она есть. По крайней мере, очень стараюсь. И, наверное, понимаю, за что ты её любишь. – Эти слова дались мне труднее всего. Настолько тяжело было произнести их вслух, что я невольно запнулась на мгновение. – Но ты поступаешь так же, как и родители.

– В каком смысле?

– В том, что вы даже шанса ей не даёте. А ты не задумывался, что с ней будет, если она вдруг останется одна? В жизни всякое бывает. И что тогда? Что тогда с ней будет?

Виталик смотрел на меня тяжёлым взглядом, прекрасно понимая, о чём я ему говорю. Но в нём было столько сопротивления, столько недовольства из-за моих слов, что я искренне ждала от него какой-то резкой реакции. Что он скажет мне в ответ что-то неприятное, или вскочит из-за стола и убежит. Но Виталик продолжал сидеть и слушать меня. Хотя, я видела, что злится.

– Я не понимаю, от чего вы все её оберегаете. – Я развела руками. – Что такого ужасного с ней может произойти в Москве? У неё будет муж, у неё будет хорошее жилье, у неё будет достаток. Всё, чем Ляле надлежит там заниматься – это семьёй. Твоей карьерой и образованием детей. И для того и для другого именно в Москве множество возможностей. Там, а не здесь на данный момент. Чего ты боишься?