Настроение: со льдом!

Семейное торжество прошло так, как проходило всегда в нашей семье. С множеством вкусностей и всяких яств, мама с Лялей неизменно старались, готовили, пекли сладкий пирог или торт, запекали мясо, и вид количества тарелок на праздничной скатерти снова напомнил мне о разговоре за этим столом неделю назад. Неловкость кольнула, но я заставила себя отодвинуть её в сторону. Улыбалась и нахваливала старания матери и сестры. Маленький Даня важничал, когда в честь него произносились тосты, поздравляли и говорили, что он совсем взрослый. Я всё больше молчала, да меня никто ни о чём и не спрашивал. Говорили о детях, говорили о ремонте в городской квартире, о том, что нужно сделать в доме, и это был какой-то семейный обязательный план на месяцы вперед, который уже не подлежал обсуждению, ведь всё было решено, но меня это никак не касалось. Я лишь слушала, ковыряла вилкой салат и пила вино маленькими глотками. Много пить было нельзя, отцу бы это не понравилось, и надлежало растянуть один бокал на весь вечер. Я понимала, что не укладываюсь в норматив. Бокала явно было мало, чтобы расслабиться.

– А мне работу предложили, – неожиданно сообщил Виталик.

Я вскинула глаза, посмотрела на него. Причём не только я, посмотрели все, но только я знала, чего стоит ожидать от этих слов. И счастливым мой зять совсем не выглядел, хотя, по моему мнению, зная, что Вячеслав ему предложил, обрадоваться было чему. А Виталик выглядел всерьёз призадумавшимся.

Правда, Ляля обрадовано ахнула.

– Вот видишь, я же говорила, что всё будет хорошо!

– Хорошая работа? – заинтересовался отец.

– Да. Наверное.

Я ничего не могла с собой поделать, я сидела и сверлила Виталика взглядом. Конечно же, он не мог этого не почувствовать. В какой-то момент он поднял глаза от своей тарелки и взглянул на меня. Меня тут же кинуло в жар, и непонятно почему стало стыдно. Чего, чего мне, спрашивается, стыдиться? Я же хочу, как лучше. А он глянул на меня, не то что бы с претензией, но явно недовольный. И я отвернулась. На душе кошки скребли.

Ляля потрясла мужа за руку, попыталась заглянуть ему в глаза.

– Расскажи, расскажи нам.

Я понимала, что как только Виталик озвучит основное направление работы компании, в которую его пригласили, всем всё станет понятно. Я даже набрала в грудь побольше воздуха, инстинктивно собираясь отразить возможные обвинения, но он почему-то промолчал. Уж не знаю почему, но отделался размытыми пояснениями, только сказал, что работать предстоит в Москве.

– В Москве, – тут же разочарованно протянула мама. Да ещё таким тоном, будто из-за этого факта нечего и думать, чтобы соглашаться. Папа тоже насупился, а Ляля лишь хлопала длинными ресницами, ничего не говорила. Смотрела на Виталика и ждала его решения. А тот молчал, решения, по всей видимости, у него на данный момент не было.

Я снова поводила вилкой в салате. Не удержалась и спросила:

– И какая зарплата?

Мне показалось, что я расслышала, как Виталик скрипнул зубами.

– Хорошая, – проговорил он, в конце концов.

В общем, все были расстроены. А я смотрела на свою семью, вроде бы разумных, как я считала, людей, и совершенно не понимала, что с ними произошло. И когда произошло. Понятно, что мы с родителями уже давно не находим понимания по многим вопросам, но мне всегда казалось, что Виталик (Лялю в расчёт брать не будем) должен быть более рациональным и практичным. Иначе на ком весь дом держаться будет? А Виталик, тем временем, сидит с кислым видом, будто внезапно потерял миллион рублей, а не получил выгодное предложение о работе. Мне хотелось закричать, честное слово. И совершенно искренне поинтересоваться, что с ними со всеми? Ну что? Может, если бы мне кто-то попробовал объяснить, я хотя бы приблизилась к разгадке, постаралась понять!..

Я заметила, как Ляля протянула руку и, видимо, под столом сжала руку мужа. В качестве моральной поддержки. У меня, честно, складывалось такое впечатление, что, переступая порог родительского дома, я оказывалась в какой-то другой вселенной. Где всё наизнанку. Где радуются мелким местечковым новостям, а не чему-то глобальному, не тому, чему радуется большинство людей в большом мире. За этим столом, в этом доме, какие-то свои правила.

– Думаю, если предложение стоящее, – всё же рискнула вставить я свои пять копеек, – его стоит обдумать. Москва – это не монгольская степь. Там тоже люди живут. Кстати, весьма неплохо.

Мне никто не ответил, за столом повисла тишина. Это просто какой-то бред.