Настроение: со льдом!

Я подавила вздох и решила:

– Племянник у меня один. Что бы мама ни говорила.

Люба понимающе улыбнулась.

– Вот и замечательно. Всё будет в лучшем виде.

В Любе я никогда не сомневалась. Всё, за что бы она ни бралась, неизменно приобретало лучший вид. Так вышло и в этот раз, и в субботу я появилась на пороге родительского дома с папкой в руках, в которой был договор на проведение детского праздника в честь дня рождения Данилы Астафьева в одном из детских кафе города. С угощениями, аниматором и игрой-квестом, в которой может участвовать до пятнадцати детей, которых Данила сможет пригласить на свой праздник. Если честно, я бы до такого не додумалась, а Люба всю информацию подала мне так, что, как оказалось, она лежала на самом виду. И с кафе этим мы сотрудничали, отправляя к ним время от времени автобусные туры на бизнес-ланчи, и аниматор уже не раз проводил какие-то мероприятия в нашем отеле, не только детские, и сладкие угощения готовились на частной кухне, с которой мы тоже имели дело. И все были рады помочь и подзаработать. Поэтому никаких лишних денег и усилий прилагать не пришлось, лишь сделать несколько звонков.

– Спасибо, – со всей искренностью поблагодарила я Любу, и теперь со спокойной душой приехала к семье.

– Замечательный подарок, – радовалась Ляля. Кинулась мне на шею, обняла крепко и поцеловала в щёку. Она, как всегда, светилась от счастья и, кажется, всерьёз радовалась моему приезду. – Данечка, ты рад подарку тёти Тамары? Ты теперь сможешь пригласить всех своих друзей из садика повеселиться.

Асель недовольно выпятила нижнюю губу.

– А я? Я тоже хочу пригласить друзей!

Я примирительно потрепала племянницу по волосам.

– Давай облегчим мне жизнь, чтобы я не придумывала подарок на твой день рождения. Тебе мы тоже устроим праздник в кафе с друзьями.

Асель, довольная, сверкнула белозубой улыбкой.

– Класс! Договорились.

А я, невольно отметив для себя её реакцию, подумала, что Лялина искренность и простодушие девочке не передались. Асель ловко добивалась желаемого и не стеснялась этому радоваться.

– А не чересчур ли ты детей балуешь? – чуть ворчливо проговорил отец.

Я присела рядом с ним на диван, сложила руки на груди, а сама наблюдала за происходящим в комнате. За детьми, Лялей и мамой, и за Виталиком, который помогал жене накрывать праздничный стол, но выглядел подозрительно задумчивым, и мне от него досталось лишь короткое приветствие. Сказал: «привет», улыбнулся и сбежал к Ляле, а я из-за его поведения вдруг вернулась к событиям недельной давности, и вновь начала переживать из-за того, что тогда наговорила, пытаясь что-то донести, разъяснить, в желании сделать их жизнь лучше, но, по факту, полезла не в своё дело. И Виталик разозлился. Точно разозлился. Но в нашей семье не принято было выражать негативные эмоции, все без конца улыбались и друг друга хвалили и подбадривали. И теперь, судя по всему, Виталик не горел желанием со мной общаться. И на душе стало тяжело, как происходило со мной всегда, стоило мне заподозрить, что я снова сделала что-то не так, что он мной недоволен. Что я вновь неидеальна на фоне его жены. Делаю и делаю вещи, которые его расстраивают и не вызывают понимания.

В ответ на вопрос отца, я пожала плечами.

– Понятия не имею. У меня детей нет. Мне показалось, что это отличный подарок.

– А пора бы уже, – сказал отец со вздохом. А я, отвлекшись на свои мысли и переживания, не сразу поняла, о чем он. Посмотрела на него с недоумением.

– Ты о чём?

– О детях, – пояснил он, и взглянул на меня многозначительно. А мне от его взгляда стало неприятно. Словно меня, как ребёнка, по носу щёлкнули и вновь пояснили, что я что-то упускаю и не догоняю. Не такая способная, как другие.

– Папа, – проговорила я, просила и предостерегала одновременно. И как можно тише, не хотелось привлекать внимание. Отец же спорить не стал, лишь рукой безнадёжно махнул. От этой самой безнадёжности в мой адрес, время от времени проскальзывающей в действиях и словах родителей, у меня горечь во рту появлялась, каждый раз.

– Давайте садиться за стол, – пригласила всех мама.