Настроение: со льдом!

– А у нас отношения? – поразилась я. – Когда ты меня обманываешь, – встретив его взгляд, я решила не спорить и исправилась его же словами: – не договариваешь! Когда говоришь мне об отпуске, что мы с тобой просто отдыхаем вместе, временно, перевозишь меня с места на место… Я понимаю, что ты меня возишь не по отелям, а по родственникам, и это, наверное, важно, и нужно принимать это с уважением. Но, знаешь, Марк, я весьма странно чувствую себя под взглядами твоих родственников, когда они начинают задавать вопросы, а я не знаю, что им отвечать. А потом случается вот такое! – Я в сердцах даже руками всплеснула.

– Тамар, я развожусь.

– Да я очень рада за тебя! – невольно повысила я голос. – Или сочувствую! Не знаю, что тебе сказать. Я просто не знаю.

Я поднялась, попыталась пройти мимо него в комнату, а Марк меня вдруг за руку схватил, и с какой-то непонятной тревогой спросил:

– Ты куда?

Если честно, я даже не знаю, куда я собиралась. Вскочила на эмоциях, что-то хотела сделать… а он меня схватил, а следом ещё и заявил:

– Я тебя никуда не отпущу.

Я никуда, между прочим, и не собиралась, но его приказной, собственнический тон меня всерьёз удивил. Я на него смотрела, аккуратно покрутила сжатым его пальцами запястьем. Попросила:

– Отпусти. Это больно.

Пальцы он разжал, недовольно выдохнул, а мне достался тяжёлый взгляд исподлобья.

– Я не хочу, чтобы ты делала глупости на эмоциях, – сказал он. – Я ни в чём тебя не обманул, – продолжал настаивать он. – Да, у меня формально ещё не расторгнут брак, но заметь – формально! Мы не живём с Маринкой уже год, и ничего налаживать и возвращать я не собираюсь. Всё давно решено. А не сказал тебе… потому что не хотел лишних заморочек и сомнений в твоей голове.

– Для женщины, которая уже год разводится, она слишком возбуждена и расстроена, тебе не кажется?

– Может быть, но у неё помимо меня есть о чём подумать.

– Как интересно, – вырвалось у меня.

– Тамара. – Марк снова меня удержал, взял за плечи и развернул к себе лицом. Потом даже за подбородок двумя пальцами прихватил, заставляя смотреть ему в глаза. – Я тебя прошу, успокойся.

– Это, по-твоему, решение? Успокоиться?

– Да.

– Понятно. – Я постаралась перевести дыхание, затем поинтересовалась: – То есть, я успокаиваюсь, заказываю билеты, и мы летим завтра в Грецию?

– Конечно, – совершенно спокойно ответил он.

Если честно, я ждала от него другого ответа. Что мы никуда не летим, что он остаётся и решает свои проблемы, здесь и сейчас. Но вместо этого Марк, судя по всему, снова решил убежать. И такого Марка я не узнавала, а ведь считала, что за те недели, что мы знакомы, что провели вместе, я смогла его узнать. И Марк Коваль, тот, каким я его видела или нарисовала в своей голове, был человеком, способным решить любую проблему. Уж точно не бегающий от них. А человека, который сейчас хватался за меня, не давая уйти, я не знала.

Я оттолкнула его руку от своего лица и взглянула непонимающе.

– Ты с ума сошёл?

– Что? – удивился он.

– По-твоему, я поеду отдыхать, зная, что у тебя в жизни творится настоящий бардак? А я приеду и лягу на пляже? Со спокойной душой?

Марк недовольно выдохнул.

– Ты преувеличиваешь.

Я руками развела.

– Понятия не имею, преувеличиваю я или преуменьшаю. Мне опять ничего не рассказывают. И поэтому напрашивается вопрос: а для чего я тебе нужна? Чтобы одному не было так грустно от жены бегать?

– Она мне не жена, – рыкнул он. – Не жена она мне. Она лживая тварь, которая сейчас спохватилась и всеми силами пытается повесить на меня свои проблемы.

– Какие проблемы?

– Такие, – зло выдохнул он. Потом ещё раз выдохнул, и ещё. Отвернулся от меня и упёр руки в бока, стоял в напряжённой позе и на меня не смотрел. А я ему сообщила:

– Я не двинусь с места, пока не буду знать правду, Марк. Потому что, извини, мне нужно понимать, кто я, для чего я рядом с тобой, и что мне дальше делать. Может, мне как раз время спохватиться, собрать вещи и вернуться в Россию. Оставить тебя твоей проблеме. Потому как, что бы ты ни говорил, вы муж и жена, и, явно, знакомы куда дольше, чем мы с тобой. А стать девочкой для утешения, я не хочу. Прости, мне не по возрасту.

– Для какого утешения? – возмутился он. – Я когда-то тебе такое говорил, даже намекал? – Он смотрел на меня в упор, причём, самое удивительное, с какой-то непонятной для меня претензией. Будто я в чём-то перед ним провинилась, и он теперь терпеливо объясняет мне мою ошибку. – Я всегда относился к тебе уважительно.

– Наверное, да, – не стала я с ним спорить. – Но при этом как-то неожиданно я оказалась в ранге разлучниц.

– Не выдумывай, пожалуйста. Никто тебе такого не скажет, просто потому, что это неправда. Даже мои родители не удивились, когда я привёз тебя в их дом. Не удивились потому, что удивляться тут нечему. С Маринкой у нас всё закончилось. Довольно давно. А все наши с ней разборки, это следствие бракоразводного процесса. Вот и всё.

– Вы разводитесь год? – удивилась я.