Настроение: со льдом!

– Ну, вот хотя бы мы с тобой. Почему бы нам не встретиться лет десять назад? Когда принималось столько решений, когда происходили перемены? Возможно, и у тебя, и у меня всё сложилось бы по-другому.

– Да, возможно, но не факт, что сложилось бы правильно. Как говорила моя бабушка: всему своё время. А чем ты занимался десять лет назад и какие решения принимал?

Я спросила просто так, чтобы поддержать тему, а по лицу Марка неожиданно пробежала тень, он нахмурился, даже поморщился недовольно. Его рука соскользнула с моего плеча, а взгляд ушёл в сторону.

– Я просто рассуждаю, – сказал он. – Например, тебе бы не пришлось возвращаться к семье. Не пришлось бы за всем этим наблюдать.

Я снова села, отряхнула руки от песка. Чувствовала взгляд Марка.

– Ты мне так и не рассказала, как съездила попрощаться.

– Ты не спрашивал.

– Сейчас спрашиваю.

– Я наговорила маме лишнего. Наверное. Я не знаю. Если честно, я ещё не думала об этом, не хочу.

– А Виталик?

Я удивлённо моргнула.

– А что с ним? – Я сама прекрасно понимала, насколько недостоверно моё удивление. Сама почувствовала фальшь.

Марк за моей спиной молчал. Я обернулась через плечо и увидела, что он лежит, подложив под голову руку, и закрыв глаза от солнца. Но явно чутко прислушивался к моему голосу.

– Тамара, ты же понимаешь, что после твоего отъезда, многое изменится. Там, дома.

– С чего ты взял? – Этому предположению я, на самом деле, удивилась. И не поняла его.

– Потому что всё к этому пришло.

– Глупости, – отмахнулась я от его слов. – Я не первый раз уезжаю.

– Да. Но первый раз ты уехала не одна, первый раз ты уехала не работать, а отдыхать. С мужчиной. Первый раз ты по-настоящему взбунтовалась, и даже сказала вслух то, о чём никогда не говорила. Разве я не прав?

– Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой.

– За что? За то, что правду сказала?

Налетел ветер, поднял в воздух крупицы песка и кинул их мне в лицо. Я зажмурилась, глаза зажгло, и на них выступили горячие слёзы.

Это просто песок и ветер.

– Меня обидели, – зачем-то сказала я. Произнесла это вслух, очень тихо, я была уверена, что Марк не услышал, не мог. А он вдруг сел, схватил меня за плечи и сжал их, довольно крепко. А мне на ухо выдохнул:

– Нет, тебя заставили жить с этой обидой, это куда хуже. Не забывай об этом.

Я заставила себя выдохнуть, потому что в груди стремительно разрасталось что-то ужасно болезненное, чему я никогда не позволяла заполнить меня полностью. Всегда задавливала в зародыше. А Марку сказала то, что всегда говорила себе.

– Они – моя семья. И никто не виноват… что так вышло. Они встретились и полюбили друг друга.

– Ты права, – согласился Марк. – Вот только ни у кого из них не нашлось ни одного слова для тебя. А это трусость.

На это мне было нечего ответить. А Марк поднялся, я закинула голову, смотрела на него снизу, а он потянулся, потом снял через голову футболку и кинул её на песок, к моим ногам. Сделал несколько шагов по направлению к морю, потом вдруг обернулся и посмотрел на меня. Очень странно посмотрел. Окинул меня взглядом, каким-то собственническим. И сказал:

– Я просто знаю, что он сейчас чувствует. Я забрал у него то, что он считал своим. Пусть ненужным, но принадлежащим ему. Я знаю, как он сейчас бесится. Как его душит злость.

Всё это звучало до того странно, почти нелепо. Я смотрела на Марка ошарашено, но почему-то ему верила. Может быть потому, что он говорил о каких-то вещах, о которых мог рассуждать только мужчина, и поэтому я ему верила. Но при этом совершенно не знала, что с этим делать. При одной мысли, что Виталик может чувствовать на мой счёт нечто подобное, вводило меня в ступор.

Марк протянул ко мне руку.

– Пойдём купаться.

Я словно под гипнозом протянула ему руку, поднялась, а он вдруг подхватил меня, взвалил на плечо и побежал к воде. А я захохотала, и все мысли о муже сестры первой же волной смыло из моего сознания.

Наверное, я выглядела счастливой. Даже сама, случайно ловя своё отражение в зеркале, мысленно подмечала, что выгляжу непривычно. Поначалу не могла понять из-за чего, потом осознала, что улыбаюсь. Именно это меня и удивляет в себе в последние дни. Вызывает непонимание, ведь кроме присутствия Марка рядом, особо радоваться и улыбаться, мне нечему. А я улыбаюсь и порхаю.

Вот и сегодня, вернувшись с пляжа, я заметила, как на меня посматривают его мама и сестра. Оценивающе, а ещё во взгляде Веры Ильиничны я прочитала удивление и непонимание. Но это уже больше относилось к её сыну, за ним она тоже очень пристально наблюдала. И, кажется, ей хотелось что-то спросить у нас, узнать, но она отделывалась лишь вежливыми фразами и улыбками.

– Давайте я помогу вам с ужином, – предложила я. И, не став дожидаться разрешения, взяла тарелку с намытыми овощами и нож.

– Тамара, – всё-таки заинтересовалась Вера Ильинична, – а вы с Марком давно встречаетесь?