Настроение: со льдом!

Вполне понятный, обоснованный вопрос матери. К тому же, ничего криминального в нём не было. Но мне стало немного неловко. Ведь нужно было признаваться, что мы с Марком знакомы считанные недели, и вот я уже в доме его родителей, на кухне с его мамой, помогаю готовить ужин. Поневоле на ум приходили слова из известного всему русскоязычного населению планеты фильма: «Вы считаете меня легкомысленной?». Я даже представила, как Вера Ильинична мне отвечает, со всей своей материнской мудростью: «Поживём – увидим».

– Нет, – честно ответила я. – Совсем недолго. – Я подумала и добавила: – Наверное.

Вера Ильинична на меня обернулась.

– Что значит «наверное»?

Я пожала плечами.

– До знакомства с Марком я представить не могла, что могу всё бросить в один день и уехать куда-то… Туда, куда он скажет. Если честно, сама не понимаю, как такое случилось.

– Любопытно, – проговорила его мама, поглядывая на меня.

– Думаете, я зря так поступила? – Вопрос показался мне провокационным, и я поспешила пояснить: – По большому счёту, я ничего не бросала, я просто уехала в отпуск. Просто всё настолько неожиданно.

– А ваши родители?..

– Вас интересует, кто они? У нас обычная семья. Папа у меня инженер по образованию, много лет проработал на одном предприятии. Мама раньше работала бухгалтером, но последние годы сидит дома. Они с отцом переехали за город, мама занимается внуками.

– Внуками?

– Моя младшая сестра замужем, у неё двое детей. Сейчас третьего ждут.

– А, понятно. А ты, значит, решила сосредоточиться на карьере?

– Не скажу, что решила. Само как-то сложилось. Мне очень нравится моя работа, я со школы решила, чем буду заниматься. Наверное, потому, что росла в такое время, когда о путешествиях, а уж тем более о загранице даже помыслить было невозможно. Я смотрела на картинки в журналах, и мечтала когда-нибудь объездить целый мир.

– Объездила?

– Не весь, но достаточно, – рассмеялась я. – Для того, чтобы устать от чужбины и вернуться домой. В нашем городе построили отель, и мне предложили стать управляющей. Это был, так сказать, шаг вверх по карьерной лестнице. Я согласилась.

– Родители, наверное, обрадовались, что ты вернулась.

Я невольно запнулась на полуслове, улыбка, наверное, приклеилась к моим губам, но я поторопилась взять себя в руки. А Вере Ильиничне сказала:

– Им стало спокойнее. Что я рядом.

– Конечно. Я тоже всегда сплю спокойнее, зная, что дети в доме. Особенно Марк. Он от нас улетел за океан, едва ему исполнилось восемнадцать. Это было трудно принять. Но он всегда рос самостоятельным.

– Мне кажется, Марк скучает по Америке. Всё-таки он прожил там довольно долго.

– Больше пятнадцати лет, – кивнула Вера Ильинична. И тут же добавился с оттенком недовольства: – А теперь снова собирается жить за тысячи километров.

Я резала овощи, молчала, не осмеливаясь что-то сказать, но Вера Ильинична тоже молчала, явно принялась заново крутить в своей голове ситуацию. Поэтому я сказала, аккуратно подбирая слова:

– Вера Ильинична, у Марка там огромные перспективы. И дело не в наследстве, и не в Борисе Марковиче. У них довольно непростые отношения. И я не знаю, кто осмелится эти самые отношения судить, что-то им подсказывать, что одному, что другому. Но что касается работы, то Марк достоин этой должности. У него всё получается, и, самое главное, что ему интересно.

– Ты с ним разговаривала?

– С Борисом Марковичем? – Я кивнула. – Разговаривала. Мы останавливались в его доме перед отъездом.

– Даже так. Марк привёз тебя в дом деда.

– Да. Не скажу, что это радужное и весёлое место, – хмыкнула я. – Лиануш Артуровна, жена Бориса Марковича, ведёт достаточно замкнутый образ жизни, и это накладывает свой отпечаток… на всех. А Борис Маркович… Я плохо его знаю, не знала раньше, но я вижу, как он тянется к Марку сейчас. Наверное, он видит в нём своё единственное продолжение.

– Да, сорок лет почти не видел, а сейчас состарился, обрюзг, обессилел, и ему понадобился мой сын!

Я пожала плечами.

– В принципе, это закономерный процесс. Просто некоторые люди, особенно такие мужчины, как Борис Маркович, о подобном исходе заранее не задумываются.

– Это какие такие мужчины?

– Самовлюбленные. Сильные, решительные личности. А сейчас силы практически иссякли, и Борис Маркович в панике.

– Знаешь, я очень этому рада. Что он дожил до тех лет, когда почувствовал себя беспомощным. Я много лет об этом мечтала. Конечно, плохо так говорить и так думать, но что есть, то есть. Пусть я буду плохим человеком, но я рада. Хотя бы так пусть ему аукнется.

– Вы не плохой человек. Это вполне нормальная реакция.

– Он нас с Марком оставил в самый трудный момент, без помощи, буквально без средств к существованию. Мы с сыном выживали в девяностые, после смерти его отца, а его родители даже не подумали поддержать. Не меня, а единственного внука. Бог к нам Аркашу привёл. Который не испугался и ответственность взять, и воспитать, и выучить. А теперь этому старому ястребу потребовался мой сын! Про кровь вспомнил, про семью, про родство! А какой он ему родственник?