Настоящая крепость

Сэр Корин Гарвей вздохнул с облегчением, войдя в источающую тепло громаду дворца и убравшись с прямого пути свирепого солнца. Ноябрь в Мэнчире всегда был теплым, но этот ноябрь, казалось, был полон решимости установить новый стандарт.

Что нам точно не нужно, вдобавок ко всему прочему, - подумал он, быстро шагая по коридору. - Лэнгхорн знает, что у нас достаточно других вещей, генерирующих "тепло" по всему проклятому княжеству!

Действительно, "тепла" хватало, и Гарвей, к сожалению, был в гораздо лучшем положении, чтобы оценить этот незначительный факт, чем он мог бы пожелать.

Стражники, стоявшие за дверью зала совета, вытянулись по стойке смирно при его приближении, и он кивнул в ответ, признавая военную вежливость. Он узнал их обоих. Они были частью его штабного подразделения до этой... неприятности на перевале Тэлбор, что было главной причиной, по которой их выбрали для их нынешней службы. Как раз в данный момент количество людей, которым он мог доверить оружие, было, мягко говоря, ограничено, - подумал он, проходя через садовую дверь.

- Извините, я опоздал, - сказал он, когда его отец оторвался от разговора с графом Тартариэном. - Последний отчет Эйлика прибыл как раз в тот момент, когда я собирался покинуть свой офис.

- Не беспокойся об этом, - сказал его отец немного кисло. - На самом деле ты не так уж много пропустил, так как сегодня нам не удалось сделать чертовски много.

Гарвей хотел бы, чтобы кислинка в этом ответе стала неожиданностью, но сэру Райселу Гарвею, графу Энвил-Рок, было из-за чего расстраиваться. Как старший из двух назначенных соправителей князя Дейвина, он стал главой регентского совета князя, что, должно быть, было самой неблагодарной задачей во всем княжестве. Ну, возможно, кроме нового назначения сэра Корина Гарвея.

Если во всем княжестве было шесть дворян, которые искренне верили, что Энвил-Рок не заключил какую-то личную сделку с Кэйлебом Армаком, Гарвей понятия не имел, кем они могут быть. Помимо Тартариэна (которого, вероятно, в наши дни ненавидели так же сильно, как и самого Энвил-Рока), Гарвей мог вспомнить ровно троих советников покойного князя Гектора, которые искренне верили, что Энвил-Рок и Тартариэн действовали не только для себя.

К счастью, сэр Линдар Рейминд, который продолжал служить хранителем кошелька, был одним из этих троих. Двое других - Эдуэйр Гартин, граф Норт-Коуст, и Трумин Саутмин, граф Эйрит - оба также согласились работать в регентском совете (хотя и с заметным отсутствием энтузиазма со стороны Норт-Коуста), потому что они поняли, что кто-то должен это сделать. Архиепископ Клейрмант Гейрлинг, чье положение автоматически делало его также членом совета, похоже, согласился с Норт-Коустом и Эйритом в том, что касалось Энвил-Рока и Тартариэна, но он никогда не был одним из советников Гектора. Последние два члена совета, герцог Марго и граф Крэгги-Хилл - ни один из которых в данный момент не присутствовал - занимали должности в совете Гектора... и в полной мере разделяли общее подозрение остальной знати относительно мотивов Энвил-Рока и Тартариэна.

Отсутствие их здесь сегодня тоже не сделает их счастливее, когда они узнают об этой встрече, - подумал Гарвей, направляясь к своему месту за круглым столом совета. - С другой стороны, я не могу придумать ничего, что сделало бы их счастливыми.

Сэр Бейрмон Чалмейр, герцог Марго, был самым высокопоставленным дворянином регентского совета. Он также был дальним - очень дальним - кузеном князя Гектора, и, вероятно, его возмущение тем, что регентом Дейвина вместо него был простой граф, было не слишком удивительно. Валис Хиллкипер, граф Крэгги-Хилл, с другой стороны, был кракеном совершенно другой породы. Вполне возможно, что в сложившихся обстоятельствах Марго лелеял какие-то собственные амбиции. Гарвей не думал, что он это сделал, но вполне мог бы, и не без, по крайней мере, некоторого оправдания, учитывая нынешние, необычные обстоятельства. И все же, если у Гарвея и были какие-то сомнения по поводу него, то в отношении Крэгги-Хилла их не было вообще. Амбиции графа были скрыты гораздо хуже, чем он, очевидно, думал, несмотря на то, что, в отличие от Марго, он не обладал ни малейшими притязаниями на корону.

Хорошей новостью было то, что эти двое были в меньшинстве против шести всякий раз, когда дело доходило до голосования. Плохая новость заключалась в том, что сама их неспособность влиять на решения совета только сблизила их. Хуже того, один из них - по крайней мере, один из них - передавал свою собственную версию обсуждений в совете посторонним ушам.

Что, вероятно, объясняет, почему отец не приложил никаких особых усилий, чтобы привести их двоих сюда сегодня, - размышлял Гарвей.

- На самом деле, Райсел, говорить, что мы сегодня ничего не добились, не совсем справедливо, - сказал Тартариэн довольно мягким тоном.