Насмешливый лик Смерти

- Это может быть очень важно. - Вспомнив подслушанную мною ссору, я догадался, о чем умалчивала миссис Норрис. - У нее был посетитель, да?

- Может, мне лучше вам рассказать, если это поможет Алексу. - Она помолчала. - Да, в пятницу ночью у нее был посетитель. Я слышала, как он вошел к ней через боковую дверь, и подсмотрела, как он вышел. Она развлекала мужчину, белого мужчину. В ту ночь я не стала с ней об этом говорить. Решила усмирить гнев. Я обещала себе помолиться и заснуть, но глаз не сомкнула. Люси встала поздно и ушла в город, когда я была в магазине. Вернувшись, она искушала моего сына. Она целовала его среди бела дня у всех на виду. Бесстыдная распутница. Я велела ей убираться, и она убралась. Мой мальчик захотел меня покинуть и уйти с ней. Тут я не удержалась и рассказала ему про мужчину.

- Лучше б вы удержались.

- Я знаю. Я каюсь. Это было необдуманно и недостойно. И ни к чему не привело. В тот же день она позвонила ему, и он полетел на зов. Я спросила, куда он идет. Он даже не ответил. Взял без разрешения машину. Тут я поняла, что, как бы ни повернулось, сын для меня потерян. Раньше мое слово было для него законом.

Вдруг она разрыдалась, уткнув лицо в ладони, как черная Рашель, оплакивающая разбитые упования всех матерей, черных, белых и желтых.

Дежурный сержант, появившийся в дверях, некоторое время молча наблюдал за ней. Потом произнес:

- Ей плохо?

- Нет, она беспокоится за сына.

- Имеет все основания, - безразлично констатировал он. - Вы Арчер?

Я ответил утвердительно.

- Лейтенант Брейк сейчас примет вас у себя в кабинете, если вы дожидаетесь.

Я поблагодарил, и сержант скрылся.

Приступ горя миссис Норрис прошел так же внезапно, как и начался. Она сказала:

- Прошу меня простить.

- Ничего, ничего. Вы должны помнить, что Алекс может оставаться порядочным человеком, даже если он вас ослушался. Он достаточно взрослый, чтобы принимать решения.

- С этим я могу смириться. Но покинуть меня ради доступной женщины - это жестоко и неправильно. Она привела его прямо в тюрьму.

- Вам не нужно было пробуждать его ревность.

- Вы из-за этого перестали в него верить?

- Нет, но у него был мотив. Ревность - опасный инструмент, и не стоит на ней играть, особенно без веских оснований.

- Да ясно, чем она занималась с белым мужчиной, поздно ночью, в своей комнате.

- У нее была только одна комната.

- Да.

- Где же еще она могла принимать посетителей?

- Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.

- Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.

- Почему это, интересно узнать. - Вопрос заключал в себе ответ.

- Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?

- Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.

- На одежду обратили внимание?

- Да. На голове какая-то нахлобучка - то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.

- По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.

- Вы с ним знакомы?

- Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.

- Как вы?

- Не совсем. - Я собрался подняться, чтобы идти.

Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.

- Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?

- Конечно. - Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.

Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.

Глава 19

Кабинет Брейка, маленькая пустая каморка, был выкрашен той же зеленой краской, что и коридор. Под потолком на металлических креплениях висели батареи, извивавшиеся, как железные кишки. Единственное крошечное окошко высоко над головой выхватывало голубой квадратик неба.

Доктор Беннинг неловко сидел на жестком стуле у стены, держа на коленях шляпу.

Брейк в своей обычной оживленно-флегматичной манере говорил по телефону, стоявшему на его столе:

- Я занят, вы что, не слышите? Пусть дорожная инспекция разбирается. Я уже двадцать лет ничего общего с этим не имею.

Он повесил трубку и, словно граблями, прошелся пятерней по своим белесым волосам. Потом изобразил, будто только что заметил мое присутствие в дверном проеме.

- А! Это вы. Решили удостоить нас своим визитом. Входите и садитесь. Вот док говорит, что вы активно интересуетесь этим делом.

Я сел рядом с Беннингом, который виновато улыбнулся и приготовился что-то сказать, но Брейк продолжал:

- Раз ситуация такова, давайте сразу кое-что проясним. Я не играю в одиночку. Я приветствую всяческую помощь, от частных полицейских, от граждан, от кого угодно. Я, например, рад, что вы прислали дока, чтобы лишний раз освидетельствовать труп.

- Что вы думаете о самоубийстве?

Брейк отмахнулся от моего вопроса.

- До этого я еще доберусь. Сначала мы должны определиться. Если вы собираетесь заниматься этим делом, допрашивать моих свидетелей и вообще хлебать со мной из одного котла, я должен знать вашу позицию и позицию вашей таинственной клиентки.

- Та моя клиентка со мной порвала.