Насмешливый лик Смерти

- А в каком направлении они уехали?

- Чего не знаю, того не знаю, парень. Не видел. Я так прямо и сказал той даме, а она взбесилась и даже не заплатила.

- А это еще что за дама?

Его бесцветные глаза изучали меня, а бесцветный мозг медленно переваривал полученную информацию.

- Мне пора идти чистить стекла. В субботу вечером мое время дорого стоит.

- Держу пари, вы просто ее не запомнили.

- На сколько держите?

- На доллар.

- А на два слабо?

- Согласен.

- Принято.

- Она примчалась через несколько минут после их отъезда, на синем «плимуте».

- Та смуглая?

- Не-е, другая, старше. В леопардовой шубе. Она здесь и раньше болталась. Стала спрашивать про блондинку и молодого Чарли Синглтона, куда, мол, они уехали. Я сказал, что не видел. Она обозвала меня невучем и умчалась как бешеная.

- С ней был кто-нибудь?

- Не-е. Не помню.

- Она из здешних?

- Болталась тут. А где живет, не знаю.

Я сунул ему в руку два доллара.

- Спасибо, Дьюи. Еще один маленький вопрос. Как вам показалось, Чарли был доволен, что уезжает с этой блондинкой?

- Черт его знает. Дал мне доллар. Всякий был бы доволен, заполучив такую. - Его сморщенный рот дернулся в усмешке. - Вот я, например, не баловался с женщинами с тех пор, как расстался со своей бабой во время депрессии. Двадцать лет - большой срок, парень.

- Да, солидный. Доброй ночи.

Жалостно шмыгнув своим острым носом, Дьюи пошел вдоль шеренги машин и исчез из вида.

Глава 14

Я вернулся в отель и нашел телефон-автомат. Согласно справочнику, шляпный магазин «Дениз» принадлежал миссис Дениз Гринкер, проживавшей по адресу: Джакаранда-лейн, 124. Я набрал ее номер, дождался ответа и повесил трубку.

Улица извивалась, как коровья тропа, между автострадой и берегом. Джакарандовые и кипарисовые деревья затеняли дорогу и стоявшие вдоль нее дома. Я ехал медленно, высвечивая фонариком фасады. Здесь обитал средний класс, граничивший с богемой. Дворы заросли сорняками. Объявления в углах мутных окон гласили: «Керамика ручной работы», «Антиквариат», «Машинописные работы: берем рукописи». Цифры 1, 2, 4 были нарисованы от руки, одна под другой, на дверном косяке посеревшего коттеджа из красного дерева.

Я оставил машину на обочине и прошел под растрепанной миртовой аркой. Рядом с крыльцом был прислонен к стене ржавый велосипед. Когда я постучал, над дверью зажегся свет и она открылась. Крупная женщина во фланелевом купальном халате стояла на пороге, выставив вперед голую ляжку. Ее волосы были накручены на металлические бигуди, из-за чего лицо казалось просто необъятным. Но оно сразу расположило меня к себе. Я почувствовал, как моя замерзшая улыбка оттаивает.

- Миссис Гринкер? Мое имя Арчер.

- Привет, - сказала она добродушно, оглядывая меня своими огромными карими глазами, почти не тронутыми возрастом. - Неужто я опять не заперла магазин, дура старая?

- Надеюсь, заперли.

- А вы разве не полицейский?

- Более или менее. Зависит от степени усталости.

- Погодите-ка. - Она вытащила из кармана халата кожаный очешник и водрузила на нос очки в черепаховой оправе. - Я вас не знаю, нет?

- Нет. Я расследую убийство, которое произошло сегодня в Белла-сити. - Я извлек из кармана сложенную чалму и показал ей. - Она принадлежала жертве. Это ваша работа?

Дениз внимательно осмотрела вещь.

- Внутри мое имя. А если моя, тогда что?

- Вы сможете установить личность покупателя, если это не подделка.

Она выдвинулась вперед, к свету, и некоторое время стояла так, переводя взгляд со шляпки на меня и обратно. Очки в темной оправе придавали ее чертам острую завершенность.

- Речь идет об установлении личности? Вы сказали, что шляпка принадлежала жертве. Так кто жертва?

- Ее звали Люси Чэмпион. Негритянка двадцати с небольшим лет.

- И вы хотите узнать, продавала ли я ей эту шляпку?

- Не совсем так. Я хочу узнать, кому вы ее продали.

- Я должна отвечать? Покажите документ.

- Я частный детектив. Работаю вместе с полицией.

- А на кого вы работаете?

- Моя клиентка хочет остаться в тени.

- Ну, ясное дело! - Она дохнула на меня пивом. - Профессиональная этика. У меня она тоже есть. Я не отрицаю, что продала чалму, и признаю, что это не подделка. Но как я могу сказать, кто ее у меня купил? Дело-то было еще весной. Одно я знаю точно: приобрела его не цветная девушка. Цветные в мой магазин никогда не заглядывали. Я не говорю об индианках, персиянках и им подобных. Они другие.

- То есть родились в других странах.

- Пусть так, не будем спорить. Я ничего не имею против цветных. Но они не покупают у меня шляпок. Девушка, должно быть, нашла эту чалму, или украла, или получила в подарок, или купила на барахолке. Так что, даже если я напрягусь и вспомню, кому я ее продала, будет несправедливо втягивать мою клиентку в уголовную историю, согласны? - В голосе Дениз была некоторая наигранность, отзвук дневных мурлыканий с покупателями.

- Если бы вы постарались, миссис Гринкер, я думаю, вы бы вспомнили.

- Может, да, а может, и нет. - Она заволновалась, и голос стал более естественным. - А даже если бы и вспомнила? Это было бы нарушением профессиональной тайны.

- Модистки дают клятву?