Наше пересечение

– И под лучшей жизнью ты подразумеваешь жизнь с моим отцом? Да ты рехнулась.

Она шикнула на меня и глотнула свою отраву.

– Ты такая нетерпеливая, Грейс. Продолжим. Я хотела жить в богатстве и в роскоши. Видя всех этим тупоголовых куриц в дорогих вещах, я гневалась на Всевышнего. Почему отличница и хорошая дочь должна жить от зарплаты до зарплаты, а эти никчёмные идиотки припеваючи? И когда в душе моей было полно гнева и ненависти, я встретила твоего отца.

Я собиралась опустить ещё одну шутку, но она быстро и громко продолжила, заставив меня усмехнуться.

– Он был красивым, молодым и дававшим надежды предпринимателем и бизнесменом. У него была маленькая фирма, занимающаяся недвижимостью. Но уже тогда он был известен на рынке, как ледяной и жестокий Вильям Мелтон. Я сразу же влюбилась в него. Никто не смог устоять перед его обаянием, скажу в свою честь.

– Даже не стану спорить.

– И он увидел мой потенциал. Он разглядел во мне то, чего не видели другие, – силу. Огромную силу. Он сказал мне, что я могла бы сжигать города одним взмахом руки, могла бы устраивать разруху и сеять смуту в этой тухлом Лондоне. И Вильям обещал дать мне всё, о чем я так мечтаю, с одним условием. Я должна была подписать договор.

– Не кажется ли тебе, что у моего папаши фетиш на договора? – я не стала упоминать недовесе бумажки с указаниями, когда и кого я должна родить от Арчера.

– Он просто любил всё контролировать. Он вырос в высшем обществе. Он знал, как всё устроено, поэтому знал, чего ожидать. Вильям всегда должен был быть уверен, что останется в плюсе. Из-за этого он копал под людей и только потом подбирался к ним, демонстрируя козыри в рукавах. Он был шикарным игроком. И я не смогла не полюбить эту его сущность, – она чуть отпила и продолжила: – Первая беременность не стала для нас шоком. Вильям хотел ребёнка от меня и никогда не скрывал этого. Но, к сожалению, родилась Иви, а не какой-нибудь Микеланджело.

– Он хотел назвать сына Микеланджело? – перебила я.

– Да, так звали его деда. Он очень уважал его. Видимо, он был единственным, кого он вообще уважал.

– Ну, знаешь, повезло Микеланджело, что он не родился. С таким именем ему пришлось бы туго среди стервятников. Поблагодарим сперматозоиды и яйцеклетку за проделанное милосердие.

Её губы дрогнули, но улыбка не коснулась глаз.

– Тогда-то всё пошло под откос. Я узнала то, что двигало им, когда он буквально подобрал меня, как щенка. Он хотел сделать больно Аннабель. Ты ведь знаешь её? Вильям говорил, что вы были дружны.

Я заметила тень обиды в её глазах.

– Когда ты была в дурке, она сидела со мной. Классная женщина, если тебе интересно.

– Мне неинтересно, – прошипела она. – В конечном итоге родилась ты. Вильям понял, что не дождёшься от меня сына, и я стала не нужна. Меня списали со счетов, а Аннабель была уже мертва. Я здесь лишь потому, что он не хочет портить свой имидж.

– И тебе нормально? Ну, типа почему бы тебе не уйти от него.

Взгляд мамы говорил об обратном.

– Я бы очень хотела сделать это. Но договор есть договор.

– И в чем же он заключается? – натянуто спросила её и склонила голову.

Мама поджала губы и отвела взгляд. Если бы я не знала её, то думала, что ей стыдно.

– Ты возненавидишь меня.

– Вряд ли будет хуже.

– О нет-нет. Поверь мне. Ты будешь считать меня большим монстром.

– Мама, – с нажимом сказала я, – расскажи мне. Мне пора бы узнать, как устроена наша семья.

– Грейс, прошу. Не заставляй меня, – умоляла мама, отчаявшись.

Но я была непреклонна. Я заслужила знать всё.

Я встала со стула и подошла к выходу. Схватившись за ручку, я сказала:

– Выбирай. Или я уйду.

Глаза матери заметались по комнате, будто она искала место, куда могла бы спрятаться. Я надавила на ручку, и тогда она быстро и почти беззвучно призналась:

– Я должна была помочь отомстить ему.

– Отомстить кому? У отца много врагов, давай будем честны. Ставлю голову, что его ненавидят все.

Но даже все они вместе взятые ненавидят его больше меня.

– Грейс…

– Мама! – от злости мне хотелось стукнуть её. Чего она так боится?

– Аннабель, – в агонии прошептала она.

Мне показалось, что кровь в жилах вскипела до предела.

– Ты же была даже не в Лондоне, когда она умерла. Ты была заперта в той психушке, благодаря моему папаше. Как такое возможно?

– Это был его план, Грейс. Я играла роль душевнобольной наркоманки с явными проблемами с головой. Но перед этим мне нужно было подружиться с ней.

– Разве она не знала кто твой муж?

– Я умолчала об этом.

Я вцепилась в волосы и уставилась на неё во все глаза.

– И что? Что дальше?

– Я не хочу говорить об этом, – в слезах просила мама.

– Я должна знать. Я хочу этого.