Наше неушедшее время

Южноафриканская – сложнее. С этой страной у СССР отношений вообще не было. В начале 1956-го южноафриканские власти закрыли советское генконсульство в Претории. Так что прямо из Южной Африки отправляться в Москву было рискованно: сразу попадешь под подозрение тамошних спецслужб. Поэтому ехали через Европу, не докладывая властям на родине.

Если из многих стран в Москву приезжали делегации от политических партий, то южноафриканцы прибывали поодиночке, на свои деньги, их никто не организовывал. Было их семнадцать человек. Почти все – белые, а также три индийца и один чернокожий. Объединял их всех протест против режима апартхейда (как у нас писали – апартеида).

Среди белых были потомки выходцев из России: их деды когда-то бежали от еврейских погромов. Внуков тянуло посмотреть на страну, связанную с историей семьи. Приехала из Лондона и южноафриканская писательница Филис Альтман, тоже российского происхождения. Жила она вместе с другими зарубежными писателями, приглашенными на фестиваль, но приезжала и в «Ярославскую»: встретиться с соотечественниками.

Историей Южной Африки я занимался к тому времени уже почти десять лет, но никогда еще не встречал никого из этой страны. И ни один из советских ученых еще не бывал в странах Юга Африки. Легко представить, как мне были интересны эти люди! Конечно, расспрашивать их было не так просто: свободного времени у них почти не оставалось. Встречи, приемы, концерты… И все же что-то удавалось, хоть и урывками.

Что тогда знали об Африке москвичи?

Кто-то еще помнил песню «Трансвааль, Трансвааль, страна моя», родившуюся в самом начале Двадцатого века и сразу же ставшую народной. Плюс газетные сообщения. А вообще знали мало. Спросить не у кого. Очевидцев нет. Аэрофлот в Африку не летает. Корабли? Разве что китобойная флотилия «Слава»: она иногда заходит на мыс Доброй Надежды. Дипломаты? Посольство в Аддис-Абебе – единственное советское дипломатическое представительство во всей Черной Африке. Правда, совсем недавно открылось посольство в Гане.

Журналисты? Кажется, только один из советских журналистов всерьез интересовался Африкой – Сергей Васильевич Датлин.

В связи с фестивалем возрос и без того не угасавший интерес к переводной приключенческой литературе об Африке. В 1956-м издали «Капитана Сорви-голова» Луи Буссенара, а вскоре и его «Охотников за бриллиантами». В 1957-м – сразу несколько: «Питер Мариц – юный бур из Трансвааля» немецкого писателя Альфреда Нимана, «Копи царя Соломона» Райдера Хаггарда, «В дебрях Южной Африки, или Приключения бура и его семьи» и еще два романа Майн Рида. Подготовили к изданию и выпустили в 1958-м «Берег Черного Дерева и Слоновой Кости» Луи Жаколио.

Все это когда-то, еще до революции, уже выходило на русском языке. Кое-что переиздавалось в 20-х годах. Но с тех пор, кажется, ни разу. Так что для молодежи эти книги были увлекательным познанием Африки.

Тут бы в самый раз издать африканские стихи и «Африканский дневник» Николая Гумилёва. Но его имя было под запретом тогда, да и много лет потом.

Не снят был запрет и с Бориса Корнилова: его поэма «Моя Африка» в те годы тоже не увидела света.

Не в чести был и Киплинг – его не издавали с 1939-го.

Все, от мала до велика, знают доктора Айболита, Лимпопо, «Не ходите, дети, в Африку гулять» и другие памятные с детства строчки Корнея Чуковского. Те, кто постарше, – фильм «Цирк».

Текущая периодика: газеты, журналы… Много ли из них можно узнать об Африке? В те годы почти ничего.

Летом 1956 года в журнале «Новое время» решили дать статью об английской колонии Золотой Берег: среди всех колоний Черной Африки ей первой предстояло стать независимым государством. Написать статью предложили мне. В моем тексте редактор, Юрий Андреевич Бочкарёв, сделал две поправки. Я писал, что «страна находится в Западной Африке». Он исправил: «в Центральной». Когда я возмутился, он спокойно ответил:

– Ну, так считают четверо-пятеро таких, как Вы, а для рядового читателя – посмотрите вон на карту – она в самом центре.

Я-таки настоял на своем. Но с другой поправкой совладать не смог. В тексте у меня было, что после провозглашения независимости страна будет называться Ганой. Бочкарёв наставительно произнес:

– Так это ведь Англия обещала. И Вы что же, хотите, чтоб наш читатель верил всему, что обещают британские колонизаторы?

Аргумент по тем временам убийственный. Статья вышла без упоминания слова «Гана».

А ведь «Новое время» считалось тогда самым информированным и авторитетным журналом во всем, что касается международных проблем.

После окончания фестиваля мне стали регулярно приходить из Южной Африки три журнала и один еженедельник: очевидно, эти посылки организовали гости фестиваля, вернувшись на родину, хотя никто из них мне об этом не написал. Да и какая переписка с Южно-Африканским Союзом в те времена! Приходили эти издания регулярно, в течение многих лет, пока южноафриканские власти не запретили их, одно за другим. Некоторым моим фестивальным знакомым пришлось эмигрировать из Южной Африки, а Джордж Найкер оказался на несколько лет в тюрьме.

* * *