Наш эксперимент

– А что мы здесь сидим? – спросил Егор. – Пойдёмте ко мне, отпразднуем моё возвращение.

– А твои родители? – спросил я его.

– Они на работе.

Ребята приняли его предложение с энтузиазмом. Всей гурьбой стали спускаться с чердака. Я, захватив свои вещи, сказал, занесу их домой и приду на торжество по случаю воскрешения моего друга.

Когда я спускался в свою квартиру, нагруженный тряпками и грелками, то радовался так, как ни радовался, ни разу в своей жизни. Я вернул к жизни моего друга. Разве это не было чудом, перед которым меркли все другие чудеса и радости жизни. Распихав вещи по местам, я бросился в квартиру Егора. Там уже во всю гремела музыка. Ребята танцевали и веселились, наперебой приглашая Катю. Радость была всеобщая.

– Ну что ты там видел? – спросил я, подойдя к Егору.

– А-а, ничего особенного, – ответил он, – но я многое понял.

– Что понял? – спросил я.

– Расскажу потом, но только тебе одному, – ответил он.

– Но ты хоть на шаг приблизился к Истине? – спросил я его, сгорая от любопытства.

– Да, думаю, что на шаг приблизился, – сказал он и тут же быстро спросил меня, бросив взгляд на ребят, – ты отключил тарелку?

– Да, – ответил я.

– Думаю, что ты поторопился, – заметил он, – мне кажется, что из-за этого я и не мог вернуться на землю. Мне что-то мешало это сделать.

– Но вернулся же, – сказал я, улыбаясь, – насчёт точного времени отключения ты мне ничего не говорил. А вот земля наша чуть не свернулась в трубочку, это я видел своими собственными глазами. Поэтому и отключил торсионное поле. Надеюсь, ты больше не включишь этот агрегат.

– Нет, – ответил он, – завтра же его разберу и пущу на какие-нибудь полезные приборы.

Он обнял меня за плечо и признался:

– Если бы ты знал, как я по вас соскучился. За это время я прожил целую жизнь и думал, что уже не ступит моя нога на эту землю. Больше я отсюда никуда не уеду. Раньше я мечтал, как только окончу школу, так сразу же подамся в большой свет, выучусь где-нибудь, найду работу, и буду разъезжать по всему свету. А сейчас я полностью изменился. Кем бы я ни стал, я буду здесь жить до скончания моих дней. Тем более, сейчас я чувствую глубокую вину перед жителями нашего городка за этот эксперимент. И эту вину мне придётся искупать перед ними до самой моей смерти. Здесь я думаю найти и своё счастье.

– Разве ты не встретил там вечную деву Хэ? – удивлённо спросил я его.

– Нет, дева Хэ – это мираж, – ответил он и, понизив голос, признался. – В нашем классе есть одна девочка, которую я очень давно люблю. Там на небесах я понял, что если я с ней расстанусь, то всю свою жизнь буду искать похожую на неё, но, возможно, так и не найду.

– Ты не говорил мне, что у тебя есть тайная любовь, – сказал я ему с упрёком.

– Это не знает никто, – сказал он мне, – даже она. Ты об этом узнал первым.

Я его поблагодарил, подумав, что сейчас в моих отношениях с Катей у меня больше нет соперников.

– И ещё, – сказал он мне, – нам нужно перестать искать какие-то неземные цели. Всё, что нам нужно – у нас здесь, под боком. Я не стремлюсь больше быть ни драконом, ни даосом, ни совершенно мудрым. Мудрости достаточно иметь человеку столько, столько её необходимо в нашей жизни. Не больше и не меньше. Это я понял там, на небесах. И я собираюсь стать обыкновенным человеком и жить вместе с моим народом и среди моего народа. И не нужно никуда стремиться. Здесь, где мы живём, это место и есть сущий рай. Другого такого рая нигде не сыщешь, если даже объедешь весь мир и всю Вселенную. Если бы ты знал, как я хотел опять вернуться на землю, и именно в наш городок. Только там я понял, что он для меня значит.

И он показал пальцем на потолок своей квартиры.

Подошла моя очередь приглашать на танец Катю. Я с удовольствием обнял её за талию и не отпускал её до самого конца вечера. Она меня ни о чём не спрашивала, и ни за что не упрекала. В этот вечер я пошёл провожать её до дому один. На лестничной площадке её подъезда мы впервые по-настоящему поцеловались.

Как только я отключил наш торсионный агрегат, в нашем городке начали происходить изменения. Сразу же заметно похолодало. Во время высокого торсионного поля наш посёлок и завод как будто был накрыт подобно шапке прозрачной согревающей сферой. И если у нас на улице стояли ещё все деревья с густой зелёной листвой, как летом, то в десятке километрах от нас была уже глубокая осень, кое-где переходящая с зиму. Там постоянно дул холодный ветер, и пробрасывало снежком. Торсионное поле согревало наш городок, и за всё время снег наблюдался только один раз, когда его вызвал даос по прозвищу Садовник. Но этот снег был необычным, так как, тая, превращался в разные продукты и товары широкого потребления.