Наш эксперимент

Я спустился на чердак к моему другу, который лежал бездыханным на матрасе, укрытый одеялом. Лицо его было бледное. Я ещё раз пощупал его пульс, который не бился, и спустился с чердака. Дома я переоделся, нацепив тёмный галстук, который никогда не носил раньше, и отправился в школу, чтобы сообщить друзьям печальную новость о смерти нашего друга и учителя. Дождавшись перемены, я собрал всю нашу команду в пустом актовом зале. Узнав новость, Катя и ребята испытали шок. Некоторое время они сидели молча, не произнося ни слова. Затем Катя тихо молвила:

– Ты же сказал, что с ним ничего серьёзного.

– У него остановилось сердце, – в отчаянии произнёс я.

Затем я рассказал им об эксперименте, который он задумал.

– А его никак нельзя оживить? – спросила Катя.

– Не знаю, – ответил я, – насчёт этого он не давал никаких указаний. Он только сказал, что если не вернётся на шестой день, то чтобы я обратился к вам с просьбой помочь мне сжечь его тело.

– Это ещё зачем?! – в ужасе спросила Катя.

– Чтобы в его тело не вселилась чужая душа.

– Ещё чего придумал! – с негодованием воскликнула она.

– Последнее время у него совсем крыша поехала, – заметил Сологуб, – я хотел это сказать, но боялся, что вы неправильно поймёте.

Однако никто ему не ответил.

– Нам надо сбежать всем с урока, пока не прозвенел звонок – сказал Колин, – и пока ничего никому не говорить. Давайте встретимся все во дворе школы. Пойдём к нему и посмотрим, что можно сделать. Всё же мы последнее время кое-чему научились. Не нужно терять ни минуты.

Ребята дружно встали и отправились по классам. Я вышел во двор и стал их ждать. Через некоторое время мы все собрались вместе возле спортзала.

– Веди нас к нему, – сказал Тим.

Мы прошли через пустырь возле котельной и, миновав один жилой дом, подошли к нашему дому.

– На чердаке, – сказал я им.

– По одному, – произнёс Гилёв.

И мы поодиночке, не привлекая к себе внимания, стали через подъезды проникать на чердак. Егор по-прежнему лежал на матрасе, вытянувшись во весь рост, без признаков жизни.

Мы по очереди щупали его пульс, прикладывались ухом к его груди, а Катя поднесла своё зеркальце к его носу. По всем признаком выходило, что жизнь ушла из него.

– А как выводят йогов из такого состояния? – спросил нас Колин.

– Я где-то читал, что их тела согревают, а на голову прикладывают тёплое тесто, сказал Тим. – Затем делают искусственное дыхание.

– У тебя дома есть грелка? – спросила Катя.

– Найду, – сказал я.

– Тогда пошли к тебе, – сказала она, – я приготовлю тесто и согрею воды для грелки.

– И не забудьте захватить с собой побольше тёплых одеял, – крикнул нам вслед Гилёв.

Мы вдвоём отправились ко мне на квартиру. Катя впервые попала ко мне домой. Она нашла в шкафу муку и быстро замесила тесто, затем залила горячую воду в грелку. Я вытащил из антресолей тёплый спальный мешок отца, взял у матери несколько полотенец и сгреб у себя в комнате все тёплые вещи и постельные принадлежности. Со всем этим скарбом мы поднялись на чердак.

– Трупного окоченения нет, – сказал нам Тим, – похоже, что тело ещё живое. А это хороший признак.

Мы обложили всё тело Егора тёплыми вещами и запихнули его в спальный мешок. Затем Катя разложила на полотенце тёплое тесто и замотала им его голову. Как только мы это закончили, то тут же решили делать ему по очереди искусственное дыхание до тех пор, пока он не оживёт. Первым приступил Тим, у него оказалось в этом деле больше всего опыта. Мы, попеременно сменяя друг друга, делали Егор искусственное дыхание, но он не возвращался к жизни. В отчаянии мы сели вокруг него, и я предложил всем соединить свои усилия на ментальном уровне и своей мыслью активизировать в нем жизненны процессы. Это было последнее средство, и все мы это понимали. Мы уселись вокруг его тела, расслабились, закрыли глаза и сконцентрировали все свои мысли и желания на его оживление. Сколько мы так просидели, трудно сказать. Мне друг показалось, что я поднялся высоко в эфир и схватил его за руку.

– Слушай, – вдруг я услышал голос Егора, – нельзя ли полегче?

Я открыл глаза и увидел, что с силой сживаю в своей руке запястье Егора.

– А что это вы все здесь собрались? – спросил он нас удивлённо.

От радости мы все потеряли дар речи. Затем все мы бросились его обнимать и целовать. Он отбивался от нас как от сумасшедших.

– Мы вернули тебя к жизни! – кричали мы и плакали.

– Нам это удалось сделать!

Егор выбрался из моего спального мешка и спросил:

– Кто это меня так тепло укутал? – спросил он. – Я аж весь взмок.

– Мы же тебя вернули с того света! – воскликнул Сологуб. – Ты что же, этого ещё не понял?

– Да что вы себе возомнили? Я же сказал, что на шестой день вернусь к вам сам, – возмутился Егор и обратился ко мне. – Какой сегодня день?

– Шестой, – ответил я, радуясь.

– Так вот, я и прибыл.

– Чёрта два бы ты прибыл без нашей помощи! – смеясь, кричал Чубов, – ты здесь лежал перед нами как самый обыкновенный мертвец.

– И всё равно я бы не умер, – не сдавался Егор.

– Кто его знает, – покачав головой, сказал я, немного успокоившись.