Наш эксперимент

И тут я увидел в сквере Катю, которая гуляла с малышом. Белокурый малыш бегал, прыгал, скакал, взбирался с ногами на скамейки, опять прыгал, одним словом, давал выход своей детской энергии. Я подошёл к Кате и поздоровался.

– Вот, – сказала она, – это мой маленький братец. Вышли погулять. Пока он не устанет, не заснёт.

– А я гуляю с собачкой, – сказал я.

– Симпатичный пёсик, – сказала Катя.

– А у тебя брат миленький, – заметил я, и только потом сообразил, что не к месту сделал такой комплимент. Получилось так, что я как бы сравнил его со своей собакой.

Но Катя не обратила на это внимание. Она смотрела за своим братом и поминутно что-нибудь ему говорила:

– Ну, куда ты лезешь? Не видишь, что там грязно. Не вздумай забраться на дерево. Упадёшь, что-нибудь себе сломаешь.

В сквере вокруг нас росли тополя. Альдебаран подбежал к малышу, обнюхал его и лизнул в щёку.

– На место, – крикнул я ему, хотя я и не знал, где его место.

Малыш погладил собаку и обнял её за шею.

– Я её видел, – сказал малыш.

– Где же ты её видел? – удивилась Катя.

Мне было тоже интересно это узнать.

– Видел и всё, – упрямо заявил малыш.

Я подумал, что собака исчезла приблизительно в то же время, когда умер этот малыш. Может быть, они встречались где-то там, в другом мире.

Малыш стал играть с собакой. Он бросал тополиную ветку, и Альдебаран приносил её к нему. Я удивился тому, что малыш бросал ветку довольно далеко, что вряд ли смог бы сделать это маленький мальчик его возраста.

Катя смотрела на него с грустью и любовью. И я в этот момент испытал сложное чувство. С одной стороны, мне было приятно, что я вернул Кате любимого братца. То, что она его любит, я не сомневался. Но, с другой стороны, всё так выглядело неестественно. Братец, которого похоронили и оплакали, вдруг опять появился рядом с ней. Как видно, и Кате эти мысли не давали покоя. Потому что она спросила меня об этом.

– Ты такой умный, – сказала Катя, глядя на меня грустными глазами, – скажи мне, что ты обо всём этом думаешь?

– Я умный? – удивился я. – Что-то раньше я за собой этого не замечал.

– Не скромничай, – сказала Катя, – все в нашем классе считают тебя умным.

– И ты тоже? – спросил я её.

– И я тоже, – ответила она.

Это мне было приятно слышать. Но я не мог ей рассказать всего, что знал. Я должен был хранить тайну.

– Не знаю, – ответил я, – у меня у самого от всего этого голова идёт кругом.

Сказав это, я невольно посмотрел на крышу нашего дома. Там стоял агрегат, который всё больше и больше закручивал наши головы в своём торсионном поле.

– Но от такого можно сойти с ума, – сказала она.

– Я думаю, что мы уже давно все сошли с ума, – ответил я ей.

Мы немного помолчали. Затем Катя сказала:

– Мои родители хотят отдать его в детский сад, но не в тот, в который он ходил раньше, а в другой.

– Почему? – спросил я её.

– Потому что те дети, с которыми он начинал ходить в младшую группу, уже ходят в старшую. А на следующий год все они пойдут в школу. Он же за это время нисколько не вырос. Если они его увидят и вспомнят, то возникнут разные вопросы. Нам тоже будет сложно объяснить ему, почему они вдруг все выросли, а он нет.

– М-да, – сказал я, – странные дела происходят в нашем посёлке.

– И не говори, – ответила Катя, – та женщина, которая принесла с кладбища брата, вернулась в свою семью, а её муж за это время уже женился на другой женщине. А у этой женщины от мужа остались дети, которые живут с мачехой. Представляешь, что получилось?

– Да, – сказал я, – и как же они разобрались меж собой.

– Пока никак, – ответила Катя, – обе женщины сейчас спят под одной крышей.

– Вот оно что, – сказал я. – Забавно.

– Ничего не вижу в этом забавного, – разозлилась Катя. – Всё так перепуталось в нашей жизни.

– Это уж точно, – сказал я ей.

Катя позвала брата, и они отправились домой. Я со своим Альдебараном тоже вернулся к себе. Стемнело. Я позвонил Егору и сказал, что хочу с ним встретиться. Мы условились увидеться на крыше.

Когда я вылез на крышу, Егор был уже там:

– Ну? – спросил я его, рассказав о возвращении моей собаки. – Как тебе всё это нравится? Не лучше ли нам прямо сейчас отключить наш агрегат?

– Ни в коем случае! – рьяно запротестовал он. – Эксперимент только начался. Мы все уже пожинаем кое-какие плоды. Многие вернули своих близких людей. Разве это не хорошо?

– Не знаю, – ответил я. – Возникли разные сложности.

И я ему рассказал о женщине, вернувшейся домой, и нашедшей на своём месте другую женщину.

– Но её дети перестали быть сиротами, – сказал Егор, – разве это не положительный факт?

– Так-то оно так, – согласился я с ним, – но не потеряют ли они её опять?

– Вот поэтому мы и не должны отключать этот агрегат, – сказал он, кивнув на нашу летающую тарелку.

– А что будет дальше? – спросил я его.

– Будущее покажет, – ответил он. – Пока мы регулируем ситуацию. Но я бы ни за что не хотел потерять своих родителей вновь.

– Кстати, – спросил я его, – как они себя чувствуют?

– Пока ничего, – ответил он. – Но иногда, я заметил, грустят.

– Почему? – удивился я.