Народ без элиты

Была также существенным образом переоборудована кухня. Дело в том, что в ней очень неудобно расположены основные объекты: плита и раковина. Таким образом, что хозяйке приходится всё время вертеться с одной стороны на другую. При своих поездках в Америку мы узнали, как устроены там кухни. Они устроены очень целесообразно и удобно для работы. Сделан как бы конвейер, ведущий от плиты через стол к раковине и затем к посуде. Таким образом, хозяйка, находясь почти на одном и том же месте, может совершать всю работу. Я считаю, что бытовая техника очень помогает жить. В связи с этим я приобрёл в Америке машину для мытья посуды. К сожалению, она оказалась неэффективной, поэтому мы ею не пользуемся. Но приобретённая за границей стиральная машина оказалась хороша. Полностью автоматизированная, она выполняет большую работу по стирке белья. Так что проблема эта у нас решена. Кроме того, я приобрёл хорошие машины для обработки пищи: соковыжималку, кофемолку. Всё это теперь играет важную роль в нашем быту.

Но все бытовые трудности были ничто перед той бедой, которая нависла перед моей страной. У нас в квартире не было радиотрансляционной сети, и мы ходили слушать сводки на улицу. Война шла плохо для нас, и у меня не было никакой уверенности, что она благополучно кончится.

Мечта о возвращении в Москву казалась малореальной, хотя я бережно хранил ключи от квартиры и регулярно выплачивал за неё квартплату. Но были и такие, которые перестали посылать квартплату за свои московские квартиры. Их квартиры были конфискованы и заселены другими гражданами. Я не разделил этой участи. В мрачные минуты моя жена Тася злобно издевалась над моими мечтами о возвращении в Москву, над хранением ключей и посылкой квартплаты».

Да, это всё интересно читать, но…

Но в воспоминаниях Понтрягина практически ничего о том, что происходило в это время в СССР, – о том, к примеру, как он воспринимал индустриализацию как бы его Родины. Ничего нет о том, как он воспринимал революцию в области образования народа – взрывообразный числа рост школ и институтов и, соответственно, образованности народа. Ничего нет о том, как он, крестьянский внук, в детстве часто бывавший на родине своей матери, воспринял коллективизацию. Разумеется, нет ничего о голоде в Поволжье в 1921 году или на Украине в 30-х, нет ничего даже о том, как он воспринял выход СССР в космос, хотя его участие в этом, безусловно, было. Всё это выходит за круг интересов настоящего российского интеллигента.

Мало этого, Понтрягин пережил и Великую Отечественную войну, и пережил её как истинный интеллигент.

Интеллигент и смертельная опасность для его государства

Итак, на Родину Понтрягина надвигалась война.

Конструктор артиллерии Грабин в своих воспоминаниях «Оружие победы» рассказывает, как много в их деле занимали математические расчёты внутренней баллистики стволов, прочностные расчеты орудий, расчёты выбора крутизны нарезки канала ствола, насколько трудным, а порою и драматическим делом это было. Рассказывая о создании противотанковой пушки ЗИС-2, он пишет проблемах расчёта крутизны нарезов для обеспечения кучности огня: «Конструкторы стали оставаться в отделе и на ночь. Несколько часов отдыха – и вновь за расчеты. Было приятно видеть такую самоотдачу, но беспокоило, как бы переутомление не сказалось на качестве работы».

Вот тут бы, казалось бы, и могли послужить Родине математики, которые, гарантирую, даже представить себе не могли, что работать можно так много, а перед войной и нужно так работать. Вообще, положение с математическим обеспечением проектных работ в СССР, судя по всему, оставляло желать лучшего, несмотря на сидящих в тылу «блестящих» математиков.

К примеру, советский «лучший фронтовой бомбардировщик войны» Ту-2, поставленный на вооружение в 1943 году, аналогичен немецкому бомбардировщику Ю-88, поставленному на вооружение в 1939 году. У этих самолётов примерно один и тот же вес (максимальный взлётный около 12 тонн), та же максимальная бомбовая нагрузка (около 2 тонн), та же максимальная скорость (550 км/час). Мало этого, у некоторых поздних вариантов Ю-88 все эти параметры значительно выше, чем у Ту-2.

Но Туполев оказался неспособным рассчитать прочность конструкции этого самолёта так, чтобы самолёт был способен пикировать, в связи с этим точность бомбометания Ту-2 с горизонтального полёта была низка, и фронтовым бомбардировщиком его можно считать лишь условно. А Ю-88 был пикирующим бомбардировщиком, прочность его была такова, что он использовался даже как истребитель. Так вот, Туполев тоже получил задание на создание пикирующего бомбардировщика, но за 4 года конструкторских работ так и не справился с этой задачей – не имел тех уравнений и формул, которые имели немецкие конструкторы от немецких математиков и по которым можно было рассчитать прочность узлов самолёта для его пикирующего варианта.

Но вернёмся к воспоминаниям Понтрягина.