Наполеон III. Триумф и трагедия

В одиннадцать утра генерал Вимпфен подписал капитуляцию на условиях, какие были выдвинуты пруссаками накануне. Единственное, на что пошли немцы, это предложили освободить тех офицеров французской армии, которые дадут слово, что «не поднимут оружие против Германии, не будут совершать никаких действий против интересов Германии вплоть до окончания войны»[2403].

В течение многих лет, как утверждает Аронсон, посетителям особняка Бельвю показывали в обеденном зале чернильное пятно на столе, на котором была подписана капитуляция, и рассказывали, что генерал Вимпфен в своем «стыде и горе» после подписания документа перевернул чернильницу. Однако в действительности это пятно на столе сделал на следующий день британский военный корреспондент Арчибальд Форбс[2404].

Только после подписания капитуляции Наполеону III разрешили встретиться с королем. Пока он ждал Вильгельма I, свита заставила его хоть что-то поесть. Вначале император сопротивлялся и говорил, что не хочет, чтобы его обнаружили за столом «как простого смертного в обыкновенный день»[2405]. Генералы настояли и принесли флягу с вином и небольшую буханку хлеба.

Когда Вильгельм I прибыл в Бельвю, император ожидал его на стеклянной веранде особняка. «Разница между двумя государями была разительной и неприятной, — замечает один из очевидцев, — германский — высокий, прямой, широкоплечий, с искрометным блеском в голубых глазах из-под шлема и торжествующим румянцем на свежих щеках; французский — с уставшей сутулостью в плечах, поникшими глазами, дрожащими губами, непокрытой головой и взъерошенный»[2406].

Состоялся короткий разговор между двумя суверенами. Вежливый король и смущенный император. Они говорили о сражении. Император высказал комплимент германской артиллерии. Король поинтересовался об императрице и Принце империи. Было определено, что император проведет ночь здесь же, в особняке, а местом пленения будет замок Вильгельмсхёэ под Касселем[2407]. Наполеон III попросил взять в Германию свою свиту, а также отправиться в Кассель через Бельгию, а не через Францию[2408]. Он не хотел проезжать мимо своих солдат и сограждан. Судя по всему, он уже осознавал их возможную реакцию. Как позднее вспоминал Бисмарк, когда «император выходил от короля, я заметил слезы на его глазах. Со мной он был гораздо спокойнее и держал себя с большим достоинством»[2409].

После того как король ушел, Наполеон III послал императрице Евгении телеграмму[2410]:

«Армия разбита, мне не удалось погибнуть вместе с моими солдатами, ради спасения остатков войск я сдался в плен.

Наполеон».

Несколько позже Наполеон III написал императрице письмо[2411]:

«Штаб, 2 сентября, 1870.

Моя дорогая Евгения, не могу передать тебе, что я перенес и что продолжаю чувствовать. Мы совершили марш вопреки всем правилам и здравому смыслу: это должно было привести к катастрофе, и она произошла. Я предпочел бы умереть, чем быть свидетелем столь ужасной капитуляции, и все же в сложившейся ситуации это было единственным способом избежать истребления 60 000 человек. С другой стороны, если бы это были только единственные мои мучения! Я думаю о тебе, о нашем сыне, о нашей несчастной стране, да хранит ее Бог! Что теперь произойдет в Париже? Я только что видел Короля. В его глазах были слезы, когда он говорил о горе, которое я должен переживать. Он предоставил в мое распоряжение один из своих замков около Гессен-Касселя, но мне все равно, где быть. Я чувствую, что моя карьера сломана и мое имя утратило свой блеск. Я нахожусь в отчаянии. Прощай, нежно тебя обнимаю!

Наполеон».

В этом же доме император и заночевал. Как пишет Аронсон, «к вечеру его привычное спокойствие подтвердилось, и он ложился спать с книгой Бульвера-Литтона „Последний барон“, которую нашел в книжном шкафу в спальне. Один из очевидцев, увидев на следующее утром неприбранную постель императора, не обнаружил признаков ночного беспокойства. Наполеон, судя по всему, спокойно спал»[2412].