Напиши мне ответ

Кто- то пошел за лифтершей, кто-то сказал, что надо позвать дружинников. Я взлетел на третий этаж и, когда Генка мимо меня проезжал, крикнул:

- Генка, вылазь! Сейчас лифт остановят, тебя за шкирку будут тащить!

- Боюсь, - пискнул он и поплыл вниз.

И тут лифт, которому, наверно, надоело взад-вперед без остановок гонять, встал. Как раз между первым и вторым этажами. Я видел, как Генка нажимает подряд все кнопки, но лифт не двигался.

- Не едет больше, - растерянно сказал Генка.

- Ага, застрял, дебошир, - злорадно сказал небритый.

- Как бы ему там еще свет погасить, - сказала старушка. - Пусть бы в темноте посидел.

Тут вернулась девушка, которая бегала за лифтершей.

- Нет лифтерши на месте, - сказала она.

- Вот сломал лифт, - сказала женщина с портфелем, - так и сиди теперь там всю ночь.

- Свет бы еще выключить, - снова сказала старушка. И люди стали расходиться.

- Сидишь? - спросил я.

- Сижу, - ответил Генка из лифта.

- Ничего, Генка, не расстраивайся. Ты зато двадцать восемь раз накатал.

- Правда? Ну, как ты думаешь, рекорд?

- Конечно. Кто ж еще столько раз без остановки катался. Генка просидел в лифте еще целый час и установил новый рекорд по сидению в лифте.

Стоять в стороне и смотреть, как Генка мировые рекорды устанавливает, я, конечно, не мог. И потому утром в школьной раздевалке сказал:

- Генка, иду на рекорд. Сегодня весь день буду ходить на одной ноге. - И прямо из раздевалки запрыгал наверх в класс.

Сначала все шло хорошо, и я даже в столовку сумел доскакать. Но на географии мой рекорд чуть было не рухнул. Людмила Ивановна вызвала меня отвечать. Я встал и стою на одной ноге, как цапля.

- Подойди же сюда, - говорит она. Делать нечего, я запрыгал к доске.

- В чем дело, Сережа? Почему ты скачешь? У тебя нога болит?

- Ага, - говорю, - болит.

- Так что же ты, голубчик, сразу не сказал. Надо сейчас же в медпункт. Ребята, помогите ему.

- Не надо, - говорю, - мне помогать. Не болит у меня нога.

- В чем же тогда дело?

Я молчу. Только равновесие стараюсь удержать. Потому что, если ни за что не держаться, на одной ноге трудно долго стоять. Стою, балансирую. Ребята хихикают.

- Вот что, Лапин, иди в коридор и там попрыгай. А потом поговорим.

В общем, рекорд я отстоял. Вернее, отскакал.

С этого все и началось. Мы с Генкой забыли обо всем на свете и целыми днями только и думали, какой бы еще рекорд установить.

Я прочитал пятьдесят шесть раз стихотворение Лермонтова «Бородино». Вслух.

Генка ответил тем, что молчал четыре часа.

Я провел мелом самую длинную в мире линию.

Генка съел пирожок за четырнадцать секунд.

Я написал слово «мыло» восемьсот шестьдесят три раза.

Генка сто двенадцать раз мигнул на уроке русского.

Я смотрел не мигая полторы минуты.

Генка разобрал пылесос за двенадцать минут…

К концу недели на моем счету было девяносто шесть рекордов, на Генкином - девяносто семь. А последний рекорд мы установили в пятницу.

На классном собрании Людмила Ивановна сказала:

- Петров и Лапин, попрошу встать. Пусть на вас весь класс полюбуется.

Мы встали, и все повернули головы, чтобы на нас полюбоваться.

- Вот, посмотрите на них, - продолжала Людмила Ивановна, - все рекорды побили.

- Рекорды? - встрепенулся Генка. - А откуда вы про наши рекорды знаете?

- Тут и знать нечего. Достаточно журнал открыть. У тебя, Петров, за неделю девять двоек, а у друга твоего - восемь. Хороши, нечего сказать. Завтра чтоб без родителей в школу не приходили. Надо в этом разобраться.

Когда мы шли домой, Генка сказал:

- А у меня все-таки больше.

- Чего больше? - не понял я.

- Ну, этих… двоек. У меня девять, а у тебя восемь. Рекорд за мной.

ДУЭЛЬ

Так трезвонить мог только Генка.

- Ты что, ошалел? - сказал я, открывая ему дверь. - Я ведь не глухой.

- Дело есть, - сказал он, вваливаясь в квартиру. - Выносил я сейчас помойное ведро. А во дворе Васька Стропила с Петькой в ножички играют. Тут Зинка Пилюгина идет. Васька ее увидел и давай орать: «Кикимора идет! Эй, кикимора, ты что, через терку загорала?» Это он про ее веснушки. А потом взял и огрызком морковки в нее кинул.

- Попал?

- Прямо в лоб. Нет, Зинка, конечно, и сама еще тот фрукт. Но зачем же так, ни за что ни про что, огрызками кидаться и кикиморой обзывать. И вообще - давно пора Ваську проучить.

Васька Клюев, или, как мы его звали, Стропила, был тощий и ужасно длинный, за что и получил такое прозвище.

- Предлагаешь устроить ему темненькую? - спросил я. Генку.

- Нет, я так не хочу. Сделаем по-другому. Я вызову его на дуэль. Представляешь: «Вызываю, Вас на дуэль за оскорбление женщины». Звучит?

- Ты что, совсем спятил? Дуэль! На швабрах, что ли?

- Зачем на швабрах. Пусть сам оружие выбирает. Как вызванная сторона. А ты будешь моим секундантом.

- Ну и как же ты его вызывать собираешься? Перчатку бросать будешь?

- Нет. Сделаем все как полагается. Я напишу ему вызов. А ты отнесешь. Достань-ка бумаги.

Я достал листик и ручку.

- Тэк, как бы это начать? - Генка поскреб затылок. - Раньше писали «милостивый государь» или просто «сударь». А как же теперь? Не писать же ему «товарищ».

- Пиши тогда официально, - сказал я. - «Гражданин».