Напиши мне ответ

Сотни лет кочуют по театральным и цирковым подмосткам два клоуна: один - озорной и лукавый, другой - простак. Две, казалось бы, противоречивых реакции вызывают они: смех и сочувствие. Именно потому так живуч этот комический дуэт. Давно уже они перекочевали на страницы книг, прочно поселились в детской литературе под разными именами: Малыш и Карлсон, Дениска и Миша, Винни-Пух и поросенок Пятачок. Во всех этих книжках один прием, но каждая из них - особенная, потому что писали их очень талантливые люди. (Я думаю, что Дон Кихота и Санчо Пансу Сервантес задумывал как комическую пару.)

Начинающий ленинградский писатель Николай Федоров тоже внес в эту традиционную форму комического свое отношение, он как бы заострил моменты соучастия и сопереживания.

В детстве я сильно обварил руку. Я не плакал - такое было условие. Но вот два моих товарища плакали. Они плакали по-настоящему, плакали за меня. Над этим предметом нельзя иронизировать. Этот предмет вызывает добрый смех, который сходен по ощущению с ощущением счастья. Под словом «предмет» я подразумевал самое высокое нравственное понятие - дружбу.

Дружба и является подвижной моделью для рассказов Николая Федорова. Остановите свое внимание на рассказе «Напиши мне ответ». Герои Федорова мало сказать - необходимы, они жизненно важны друг для друга. Они преисполнены чувства верности. И еще в них наличествует то необъяснимое состояние, которое мы называем счастьем жить.

Я от всего сердца желаю героям Николая Федорова веселого и счастливого пути в детской литературе.

Радий Погодин

У ВАС В КВАРТИРЕ ГЕНКА

Все началось с того, что мы с Генкой увидели в нашем дворе лебедку. Обыкновенную строительную лебедку с «люлькой». Ее оставили рабочие, которые меняли на нашем доме водосточную трубу.

- Ух ты! - сказал я и схватился за ручку.

- Чур, я первый! - сказал Генка, забираясь в «люльку». Я нажал на ручку, шестеренки заскрипели, и Генка торжественно поплыл вверх.

- Вира! - кричал он и махал руками. - Вира помалу!

- Да не ори ты, - сказал я. - Весь дом переполошишь.

Генка на секунду замолчал, но потом не выдержал и запел:

Самая заветная мечта - высота, высота…

Когда он был уже на уровне третьего этажа, я остановился.

- Погоди, передохнуть надо.

- Представляешь, - крикнул мне сверху Генка, - если бы ты жил в этой квартире, а я б к тебе в гости залез! - И он перемахнул из «люльки» прямо на балкон. - Ты бы лопнул от страха.

- Лопаются не от страха, а от зависти, - сказал я. - И вообще, хватит. Я тоже хочу прокатиться. Давай назад, а то рабочие придут.

И только я это сказал, как услышал за спиной голос:

- А ну-ка марш отсюда!

Я обернулся и увидел двух рабочих. Один отодвинул меня в сторону и принялся спускать «люльку», А Генка остался на балконе!

- Ой, дяденьки, - закричал он, - меня-то спустите!

- Нечего, - сказал второй рабочий. - Ишь, игрушку нашли!

Он, наверно, подумал, что Генка там живет.

- Ну, пожалуйста, спустите, мне надо, - скулил Генка.

- По лестнице сойдешь, - сказал первый. - Некогда нам тут играть.

К счастью, дверь балкона оказалась открытой, и Генка боязливо вошел внутрь. Между тем я заметил, что на крыше появился третий рабочий. Он начал снимать крепление и отвязывать «люльку». Вскоре Генка снова вышел на балкон.

- Закрыто там, дяденьки, не выйти, - плаксиво сказал он.

- Закрыто - значит, наказан, - сказал первый. - Сиди и учи уроки. Исправляй двойки.

- Какие двойки! - в отчаянии закричал Генка. - Нет у меня никаких двоек! Отличник я, круглый!