Написано кровью моего сердца

— Думаю, ты в силах сама обеспечивать семью, a nighean, — сказал он и макнул палец в мед, а потом облизал его — я и возразить не успела. — Мы с Йеном и Фергусом готовы бросить работу и наслаждаться свободным временем.

— Отлично. Для начала займись ужином, — ответила я, потягиваясь. Корсет, естественно, помогал не сутулиться в течение долгого рабочего дня, однако сейчас мне хотелось как можно скорее снять его, поужинать и прилечь.

— Без проблем, саксоночка. — С важным видом Джейми достал с пояса нож, отрезал кусок хлеба и, полив его медом, дал мне. — Держи.

Я бросила на него хмурый взгляд, но все-таки откусила своеобразный бутерброд. Сладость моментально наполнила рот и зарядила энергией, вкус меда напомнил о солнце и цветах. Я издала довольный стон.

— Что ты сказала, саксоночка? — Джейми намазывал следующий кусок.

— Молодец, говорю. — Я потянулась за баночкой меда. — Когда-нибудь обязательно сделаем из тебя повара.

* * *

Когда проблемы с жильем и пропитанием были решены, настало время забрать Бонни. Джейми выяснил, где проживают Беллы, и через три недели после нашего приезда в Саванну вместе с Фергусом набрал достаточно денег, чтобы нанять повозку и еще одного мула из платной конюшни, где обитал Кларенс. Утром мы встретились с Ричардом Беллом, который отправился с нами на ферму Закари Симпсона, приютившего Бонни.

Мистер Симпсон убрал с печатного станка остатки сена и стянул брезент с видом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы. Три четверти аудитории явно остались довольны представлением: Джейми и Фергус ахнули, Ричард Белл довольно хмыкнул. Я прикусила губу, чтобы не захохотать, хотя в тот момент они вряд ли бы меня заметили, даже если бы я стала кататься по полу от смеха.

— Nom de Dieu[133], — сказал Фергус, благоговейно протягивая вперед руку. — Она прекрасна.

— Лучшая из всех, что я видел, — разрываясь между почтением и сожалением, согласился мистер Белл.

— Да. — Покрасневший от радости Джейми старался сдерживать эмоции. — Да, настоящая красотка[134].

Наверное, «она» и правда была хороша — на взгляд знатока печатных станков, коим я не являлась. И все же, признаюсь, Бонни вызывала и у меня нежные чувства, тем более мы с ней уже встречались тогда, в Эдинбурге. Она стала свидетельницей нашего с Джейми воссоединения после двадцатилетней разлуки: когда я нашла его, он как раз смазывал один из механизмов станка.

Бонни прошла через многое, была разобрана, переправлена морем и вновь собрана, после чего провела несколько месяцев взаперти в сарае — такая стойкость заслуживает похвалы. Через трещину в стене внутрь попадали лучи тусклого зимнего солнца, высвечивая мрачный гордый блеск в деревянных частях и демонстрируя отсутствие ржавчины на металлических.

— Молодец, — погладила я Бонни. Мистер Симпсон застенчиво принял аплодисменты собравшихся за то, что сохранил станок, а я, решив, что на погрузку Бонни уйдет еще некоторое время, пошла обратно к фермерскому дому в надежде получить свежих яиц — чуть раньше я заметила во дворе кур.

В Саванну мы добрались без проблем — пригодилась заначка Марсали, молитвы Дженни святой Бригитте, покровительнице морей, и мои акупунктурные иглы (Кларенс, к счастью, легко перенес вояж), но на размещение десяти человек и аренду помещения под скромную типографию ушло и золото печатных литер, и деньги, выплаченные Фергусу по страховке за сгоревший дом.

Вынужденные найти хоть какой-то доход, Йен и Джейми устроились на работу в один из складов на берегу реки. Как оказалось, это был мудрый выбор: вдобавок к оплате им то и дело перепадали поврежденные бочонки с соленой рыбой или упаковки печенья, да и покупка товара напрямую у причаливающих с уловом рыбаков обходилась дешево. Таким образом, нам не грозили ни голод, ни цинга (благодаря мягкому климату овощи росли даже в конце ноября), хотя рис с рыбой и листовой капустой мне уже порядком надоели. Вот бы сейчас яичницы… со свежим сливочным маслом…

Я обменяла у миссис Симпсон корзинку яиц и масло на булавки и пакет соли, которые прихватила с собой, а пока мужчины вытаскивали Бонни из сарая и грузили на повозку, мы с ней болтали за кружкой пива.

— Какие у вас необычные куры, — сказала я, подавляя отрыжку. Пиво собственного приготовления миссис Симпсон было вкусным, но довольно крепким. Куры и впрямь выглядели странно: у них, казалось, не имелось ног, хотя они невозмутимо клевали кукурузу, будто ползая по двору.

— О да, — с гордостью отозвалась хозяйка. — Моя мать привезла их тридцать лет назад из Шотландии — ну, не именно этих, а их прапрабабушек. Она звала таких кур «ползунками», но, как поведал мне один джентльмен из Глазго, на самом деле они называются шотландские дампи[135] или вроде того.

— Вполне логично. — Я сделала еще один глоток пива и присмотрелась к курам: ноги у них все же были — правда, совсем коротенькие.

— Я развожу их на продажу, — любезно намекнула миссис Симпсон. — Вдруг захотите приобрести себе парочку.