Написано кровью моего сердца

— Конечно, я буду скучать по Дензилу и Дотти, но мы все равно разлучимся, ведь они последуют за войском. А если ты не пойдешь воевать, я буду очень счастлива, — тихо добавила она и поцеловала мужа.

* * *

Рэйчел дремала, и ее тело, все еще гудящее после занятий любовью, резко отозвалось на движения Йена, когда он тяжело вздохнул и весь напрягся. Рэйчел тут же вскочила и положила руки ему на плечи, чтобы осторожно разбудить.

Через секунду она, запутавшаяся в постельном белье, уже оказалась на полу, а супруг прижал ее сверху, сдавливая горло своими крепкими руками. Рэйчел извивалась и тщетно толкала его; когда дышать стало нечем и перед глазами поплыли блестящие красные звездочки, она собралась с силами и со всей дури двинула коленом, стараясь попасть ему между ног.

Удар пришелся на бедро, но Йен с испуганным видом проснулся и отпустил ее. Тяжело дыша, Рэйчел вылезла из-под него и кинулась в угол. Там она села, обхватив колени руками; все тело била дрожь, грудь резко поднималась, пульс стучал в ушах.

Йен шумно дышал через нос, то и дело ворча и ругаясь — либо на гэльском, либо на языке могавков. Через пару минут он медленно опустился на пол и приник спиной к каркасу кровати.

— Рэйчел? — осторожно обратился к ней Йен. Его голос звучал рассудительно, и Рэйчел немного расслабила свои крепко сжатые руки.

— Я здесь, — неуверенно отозвалась она. — Йен, ты… в порядке?

— Да, — ответил он спокойным тоном. — Кто тебя этому научил?

— Денни. — Рэйчел уже дышала свободнее. — Он сказал, что предотвращать грех насилия над женщиной таким образом — это не жестоко.

Пару минут со стороны кровати не доносилось ни звука.

— Вот оно что, — наконец сказал Йен. — Надо бы переговорить с Денни. Прояснить ему значение некоторых слов.

— Он будет рад. — Все еще ошеломленная произошедшим, Рэйчел тем не менее подползла к Йену и села рядом с ним. Затем подняла простынь, свернувшуюся на полу бледным озерцом, стряхнула ее и накинула на плечи, чтобы прикрыть наготу. Йен накрываться не захотел, а лишь немного откинулся назад и со стоном вытянул ногу.

— Хочешь, я… помассирую? — осторожно предложила Рэйчел.

Йен фыркнул в ответ, и Рэйчел расценила это как усмешку.

— Не сейчас, ладно?

Они сидели вместе, едва соприкасаясь плечами. У Рэйчел во рту пересохло, и она не сразу смогла заговорить.

— Я думала, ты меня убьешь, — сказала она, с трудом унимая дрожь в голосе.

— Я тоже, — тихим голосом сказал Йен. В темноте он нащупал ее ладонь и сильно сжал. — Прости, дорогая.

— Ты спал. Не расскажешь… что тебе снилось? — рискнула спросить Рэйчел.

— Господи, ни за что. — Йен со вздохом отпустил ее руку, потом склонил голову и скрестил ладони на коленях.

Рэйчел не знала, что сказать, и молилась про себя.

— Мне снился индеец абенаки, — признался он. Его голос звучал глухо. — Тот, которого я убил в британском лагере.

Эти слова, сказанные просто и напрямик, поразили Рэйчел до глубины души. Она уже знала об этом от Йена, когда он вернулся с ранением, но услышать все снова, в темноте, когда ее спина расцарапана, а на шее остались синяки от его хватки… Рэйчел будто наблюдала случившееся собственными глазами, и ужас эхом отозвался внутри ее.

Нервно сглотнув, она повернулась к Йену и осторожно положила руку ему на плечо, касаясь большим пальцем неровного шрама на месте разреза, который сделал Дензил, чтобы достать стрелу.

— Ты задушил его? — прошептала Рэйчел.

— Нет. — Йен глубоко вдохнул и выпрямился. — Я сдавил ему горло, затем перерезал и разбил голову томагавком.

Йен посмотрел на Рэйчел и пригладил ее волосы.

— В этом не было надобности, — сказал он. — По крайней мере в тот момент. Он не нападал, хотя и пытался убить меня раньше.

— Понятно. — Рэйчел хотела проглотить слюну, но в горле опять пересохло. Йен уперся лбом в ее голову, и она почувствовала его близость, его теплое дыхание, пахнущее пивом и ягодами можжевельника, которые он жевал, чтобы почистить зубы. Глаза Йена были открыты, однако взгляд направлен куда-то вдаль.

— Ты боишься меня, Рэйчел? — тихо спросил он.

— Да, — шепотом ответила она и сжала его плечо — не очень сильно, хотя при этом ощутимо и болезненно. — А еще я боюсь за тебя. И больше всего на свете, даже больше смерти, я боюсь тебя потерять.

* * *

Рэйчел перестелила постель и оставила свечу гореть, сказав, что хочет почитать и все обдумать. Йен кивнул, поцеловал жену и свернулся рядом с ней, как пес, — во весь рост на кровати он не помещался. Зато спавший в углу комнаты Ролло вытянулся струной, его морда покоилась между передними лапами.

Положив ладонь на ногу Рэйчел, Йен провалился в сон. Было видно, как его лицо, расслабляясь, становится умиротворенным, как уходит напряжение из мышц в плечах. Поэтому она и не потушила свечу: Рэйчел хотела понаблюдать за Йеном во сне и тоже успокоиться.