Перед этим она надела ночную рубашку, вдруг почувствовав себя странно уязвимой, и теперь, хотя было жарко, натянула на себя простынь — на случай если Йен начнет ворочаться. Рэйчел осторожно передвинула ногу поближе к нему и уперлась голенью в его колено. Длинные ресницы Йена дрогнули, отбрасывая тень на щеки прямо над цепочкой татуировок.
— Ты — мой волк, — сказала она. — Если охотишься ночью, то придешь домой.
— И буду спать у твоих ног, — закончил Йен.
Рэйчел вздохнула, однако ей стало легче. Она хотела открыть Библию, чтобы прочитать псалом, пока еще горит свеча, но вдруг поняла, что случайно схватила с прикроватного столика совсем другую книгу — роман Ричардсона «Памела, или Награжденная добродетель». Фыркнув от смеха, Рэйчел отложила книгу, потушила свечку и, забыв о всех тревогах, устроилась рядом со своим «спящим волком».
Она открыла глаза уже перед рассветом. Не сонная, хотя и не до конца проснувшаяся, Рэйчел мыслила ясно, а еще отчетливо ощущала, что она здесь не одна.
Йен спал рядом, его дыхание касалось лица Рэйчел, но не присутствие мужа ее разбудило. Когда это повторилось, она поняла, в чем дело: Рэйчел проснулась от едва заметной, но острой боли в животе. Похоже на боль при наступлении месячных, только слабее и напоминает… вспышку. Оповещающую вспышку.
Она поморгала и, сложив руки на животе, глянула вверх. Предрассветные лучи выхватывали из тени стропила.
Боль ушла, а вот ощущение чьей-то близости — или, скорее, присутствия — осталось. Странное, хотя совершенно естественное. Как дыхание или биение сердца.
«Может, рассказать Йену?» — подумала Рэйчел и тут же решила держать все при себе, побыть наедине с этим новым знанием — ну, не совсем наедине. Вскоре Рэйчел снова мирно уснула, не убирая ладоней со своего полного жизни живота.
Йен обычно вставал раньше, однако Рэйчел всегда чувствовала его движения и не засыпала крепко, чтобы насладиться его теплым сонным запахом и едва слышным ворчанием. Слезая с кровати, он задевал ее ноги своими, потом некоторое время сидел на краю, запустив руки в волосы, и собирался с мыслями. Если в этот момент приоткрыть глаза, то можно увидеть его прекрасную вытянутую спину: на мышцах играл загар, аккуратные крепкие ягодицы на его фоне казались молочно-белыми.
Бывало, Йен едва слышно пукал и виновато оглядывался через плечо. Рэйчел тут же закрывала глаза и притворялась спящей. Наверное, она совсем потеряла голову от любви, раз считала это милым.
Правда, этим утром он потер голову и напрягся. Рэйчел, взволнованная его позой, широко распахнула глаза.
— Йен?
Супруг не обратил внимания на ее шепот.
—
Все стало ясно. Можно было догадаться, как только Рэйчел проснулась. Ролло вставал вместе с Йеном: пес потягивался и зевал, поскрипывая челюстью, затем лениво бил хвостом по стене и подходил к хозяину, чтобы тыкнуть холодным носом в его ладонь.
Этим утром из угла не донеслось ни звука: Ролло так и лежал на своем месте, свернувшись калачиком.
Йен бросился к нему, встал перед псом на колени и осторожно положил руку на его большую пушистую голову. Он ничего не говорил, не плакал, однако на вдохе издавал такой звук, будто его грудь разрывало изнутри.
Рэйчел вылезла из постели и подошла к Йену, опустилась на пол рядом с ним, приобняла за талию и заплакала, хотя и не собиралась.
—
Йен осел на пятки, сделал глубокий вдох и с силой сжал ладонь Рэйчел.
— Наверное, он ждал. Хотел убедиться, что ты будешь рядом со мной. — Он шумно сглотнул и продолжил уже более уверенным тоном: — Надо похоронить его. Я знаю одно место, но это не близко. Вернусь во второй половине дня.
— Я пойду с тобой. — У Рэйчел текло из носа. Она взяла полотенце, лежавшее рядом с кувшином, и высморкалась.
— Не надо,
Вдохнув, Рэйчел поднялась с пола.
— Значит, пора выдвигаться. — Она дотронулась до плеча мужа с той осторожностью, с которой он касался шерсти Ролло. — Я выходила замуж и за него тоже.
Глава 116
Мы идем на охоту
У тропы лежала аккуратная кучка испражнений, темных и блестящих, как кофейные зерна, да и размера похожего. Дорога была крутой, так что крепкая кобыла Уильяма шла впереди, но сейчас он дал ей возможность отдышаться. Она послушно остановилась, громко фыркнув и покачав гривой.
Уильям присел на корточки и, подобрав несколько шариков, принюхался. Свежие, хотя уже не теплые, отдают дубом — олень питался зелеными желудями. Слева виднелся сломанный кустарник: тут и прошло животное. Рука дернулась, желая поскорее обхватить винтовку. Можно оставить кобылу пастись…